Мужчина взял пульт со стола и выключил висевший над кроватью небольшой телевизор. Он не смотрел все-те наивные сериалы, которые занимали большую часть эфира. Он вообще его не смотрел. Телевизор служил лишь звуковым фоном, заполняющим пустоту палаты. Его соседа по палате выписали несколько дней назад. Он и не думал, что ему будет не хватать ворчливого старика, занимающего койку у окна. В коридоре послышались легкие шаги. Мужчина закрыл глаза. Ему не хотелось внимания болтливой медсестры, любящей рассказать все больничные слухи. Но это была не она, он сразу это понял. Та медсестра была грузной женщиной. Она шаркала ногами, медленно переставляя ноги. Сейчас же шаги были легкими. Ему показалось, что в палату вошли двое. Мужчине понравилась эта своеобразная игра, и он решил не показывать, что не спит, пытаясь догадаться, кто же сейчас в его палате.
— Все спит, а о детях совсем не думает, — тихо произнес молодой женский голос. — Его сын постоянно тут торчит, даже после похорон сюда примчался. А этот.
Девушка подошла ближе к кровати, чтобы проверить капельницу.
— Что этот? — спросил другой голос. Совсем молодой, скорее всего, интерна.
— Лежит себе все, телевизор смотрит. Убил жену и живет дальше, — она отошла и сделала запись в медицинской карте.
— Убил? — еще тише, словно испугавшись, спросил интерн.
— Да, он виноват в аварии, в которой она и погибла, — пренебрежительно прошептала медсестра. — А ему запретили это рассказывать. Мол, нервничать нель…
Медсестра стояла спиной к кровати. Интерн, совсем молодая рыжеволосая девушка, вдруг прервала ее на полуслове, и жестом указала на кровать. Медсестра обернулась и увидела, что мужчина смотрит на них. Датчик давления вдруг резко изменил показания. Красная кнопка на нем замигала, но мужчина все продолжал смотреть на девушек.
Декабрь 2012
Сергей стоял у окна и наблюдал, как капли мокрого снега срывались с темных облаков, и падали вниз, разбиваясь об асфальт. Сергей прикоснулся к холодному стеклу, затем отвернулся от окна и посмотрел на отца:
— Не только тебе плохо. Ты потерял жену, а мы — мать, но нужно продолжать жить. Мама бы этого хотела.
Отец лежал на койке, уставившись в пустоту в углу палаты. Он оторвал свой взгляд от чего — то видимого только для него и, посмотрев на свои руки, прошептал:
— Я убил ее.
— Черт! Это был несчастный случай! Не будь эгоистом или ты хочешь оставить своих детей сиротами? — вспылил Сергей и, словно опомнившись, произнес: — Прости, пап. Я не это имел в виду.
