Опера старались ходить в костюмах с галстуками. Со стороны это казалось щёгольством. Но на самом деле, это была мера вынужденная, поскольку денег на добротные вещи не хватало, да и вещей хороших было не достать.
Остальные службы обязаны были носить форму. Но поскольку её не очень жаловали, из-за ужасного пошива, при котором всегда оттопыривалось не то, что нужно, часто приходили на службу в цивильном, и здесь переодевались.
Редко обращающимся в отделение гражданам, было трудно разобраться, кто из снующих с деловым видом людей имел отношение к милиции, а кто нет. Вскакивая, они периодически бросались то к одному, то к другому вошедшему на этаж, частенько натыкаясь на таких же бедолаг, как они.
Ещё больше ситуация усугублялась тем, что сотрудники отделения, практически, всё здесь делали сами. Сами чинили свои машины. Сами убирали коридоры и кабинеты. Поэтому одежда их была достаточно разнообразна: от промасленной фуфайки до рабочего халата и швабры в руках. Конечно, в здании этом, по штату, должен был быть комендант, который бы занимался всем хозяйством. Начиная от починки отопительных труб и кончая наличием туалетной бумаги. Он, безусловно, числился, но его никто никогда не видел. Туалетную бумагу приносили сами, а вернее сказать, просто вешали на гвоздь старую газету и отрывали от неё куски по мере необходимости. Туалет, состоящий из двух отдельно стоящих унитазов разгороженных куском фанеры, и раковины для умывания крепившийся под небольшим зеркалом, находился между вторым и третьим этажом здания. Не отапливался. Точнее сказать, батареи там были, но никогда не грели. Поэтому место освобождалось быстро, особенно зимой. И хотя он был всего один, очереди не создавалось. Был ещё один туалет, но чисто служебный на первом этаже. Им пользовались сотрудники дежурной части и задержанные, которых всегда было предостаточно, по причине чего иногда приходилось ждать.
Надо сказать, что задержанные делились на две категории.
К первой относились те, кого доставили впервые, или вина их ещё не была доказана. Комната, куда их помещали, была небольшая, метров шесть квадратных, и называлась «обезьянником». Видимо потому, что наружная стена для наблюдения дежурным, представляла собой обыкновенную решётку, и создавалось впечатление некоего зоопарка. Почему название связывалось именно с человекоподобным животным, наверно из этого и следует. Вряд ли кому пришло бы в голову назвать эту комнату «человечником», поскольку попадали сюда далеко не лучшие образцы оплота цивилизации. Они сидели на металлической скамейке, крепко приделанной к цементному полу.
