— А сейчас?
— И сейчас не против. Привык.
— Отец музыкант?
— Инженер. Компьютерами занимается.
«Вон оно что…»
— Ты с моим сыном дружишь?
— Не то, что дружу… Курирую. Он подросток у вас, а мне уже двадцать.
Я всмотрелся в него и не поверил.
— Не выглядишь…
Поль улыбнулся такой небесной улыбкой, что я понял Марту: необычный… Только прижать да расцеловать.
— Тем и пользуюсь…
«Да еще, смотри ты, искренний какой…»
— Каждый пользуется своим… Что ты умеешь?
— Вроде бы играть… вроде бы петь…
— Тогда пой.
— Что?
— Что хочешь.
— А можно вашу песню?..
«Ангел, херувимчик — и к тому же хитрунчик…»
— Давай мою.
— Вы подыграете?.. Или я сам?
Я поднялся из–за стола и подошел к роялю.
Какую?
«My Insomnia, my Sleeplessness…»
— У меня нет такой песни.
Поль сделал вид, будто растерялся.
— Как нет?.. Есть. Вы ее у Майкла Джаггера слизали… — Он сыграл начало мелодии… — Забыли? Гениальная песня, я рос вместе с ней. — И улыбнулся ангельской улыбкой.
— Та–а–к… — Я не находил, что сказать, кроме этого «та–а–к», и у меня машинально сжимался кулак, но я только сжимал его и разжимал, сжимал и разжимал…
Лет двадцать тому, когда я считал себя не лабухом, а музыкантом и силился стать композитором, Поль свою улыбку ангельскую вместе с зубами бы проглотил, мало что пацан… Злой я был, когда щемился в гении.
Я не слизывал мелодию у Джаггера, похожим было только начало. Несколько нот — где–нибудь в середине никто бы и не расслышал.
Оно как случается?.. Услышишь мелодию, забудешь ее, совсем не помнишь — и вдруг через время она всплывает, как твоя. Это реминисценция, ты случайно, бессознательно присваиваешь что–то из чужой музыки, но поди потом кому–то это докажи…
Меня не однажды, как носом щенка в писи, тыкали в те джаггеровские ноты, но ведь не пацаны тыкали, приходившие, чтобы я их прослушал! Поль демонстрировал нарочитое, откровенное нахальство, с которым на что–то он рассчитывал, только на что?.. Об этом я никак не догадывался — и смотрел на необычного Поля все более раздраженно. Очень уж девичье лицо, слишком пунцовые губы, пушистые веки, многовато в нем сладенького… Кандидат в гомосеки, если уже не там. Кстати, чем он с сыном моим занимается, куратор?..
Пока я сжимал и разжимал кулак, Поль, ожидая, вновь пробежал пальцами па клавишам, повторив мелодию.
— Не злитесь… Вы со вкусом музыкант, не лишь бы что слизали.
Может, врезать ему все же?.. Не бить — щеточкой под задницу…
Он открыто провоцировал меня, наглости было уже достаточно, чтобы дольше не терпеть, выставить ангела за дверь, только что из того?.. Поль будто бы сразу давал мне понять, что я ни в чем его не переигрываю, ничем не лучше его, соперничал со мной без причины соперничества, или причина была, но такая, что не догадаться…
