– С сыном? – Робин побагровела. – Ты называешь сыном этого изгоя, бросившего вас? Да он…
– Заткнись, – рявкнул Роберт, сжав кулаки.
Робин фыркнула и убежала в дом, а старушка прижала ладони к губам и рассмеялась. Когда Роберт вновь уселся на скамейку, она сказала:
– Если бы ты знал, сынок, как они меня измучили. Но больше всех надо мной издевается, Ирод.
– Ирод – царь Иудейский? – спросил Роберт, решив, что мать потеряла рассудок.
– Никакой он не царь, – отмахнулась она. – Неужели ты забыл имя своего отца?
– Ты хочешь сказать, что имя моего отца – Ирод? – Роберт удивленно посмотрел на нее.
– Да, – подтвердила она. – А меня он называл Иродиадой, хотя мое настоящее имя Лора, – усмехнулась. – Раньше мне это нравилось. Я гордилась своим новым именем, пока не узнала, какая жестокая женщина его носила. Она погубила Иоанна Крестителя только за то, что тот говорил ей и Ироду правду, призывал к покаянию. Иродиада уговорила дочь, чтобы та сплясала перед Иродом танец вакханки, а потом потребовала у мужа подать ей голову Иоанна на серебряном блюде. Он выполнил ее приказ. А через некоторое время Иродиада получила на таком же блюде голову своей дочери. Девушка перебегала через реку и провалилась под лед. Она не подумала о том, что лед слишком тонкий и острый, как меч, а она не такая легкая, чтобы бегать по тонкому льду, и поплатилась за свою беспечность. Лед треснул, девушка провалилась между льдинами, которые вонзились в ее шею. Она извивалась в диких конвульсиях, пока не лишилась головы. Острые, как ножи льдины перерезали ей горло. Очевидцы утверждали, что девушка дергалась так, словно плясала адский танец в угоду Ироду… – вздохнула. – Все закономерно: зло породило зло, за зло воздалось злом. Прошу тебя, милый, не мысли зла. Никогда. Хорошо?
– Хорошо, – пообещал он.
– Пожалуйста, отнеси меня обратно. Я устала, – попросила она, виновато улыбнувшись.
Он подхватил ее на руки, понес в дом.
– Ах, какое блаженство я испытываю! – проговорила она. – Я – счастливейшая из женщин. Теперь я ничего не боюсь. Я даже рада, что завтра все закончится.
– Можно попросить тебя об одном одолжении, – сказал Роберт, усадив ее на кровать.
– Конечно.
– Прикажи накрыть стол в гостиной, – попросил Роберт. – Мне хочется хоть раз посидеть за большим семейным столом, посмотреть на своих родственников, почувствовать себя членом большой семьи.
– Прекрасная идея! – воскликнула она. – Мы устроим прощальный ужин при свечах. Только о том, что этот ужин прощальный, мы не скажем никому.
