Позже, переходя из дома в дом, рассказывая о предстоящем счастье, она каждый раз дополняла свой рассказ всё более новыми и новыми подробностями.
А поскольку она была в хороших отношениях со всеми жителями деревни, то и заходила Зинаида Викторовна почти ко всем подряд, лишь бы хозяева изб, находились в минуту её появления, у себя дома.
— А сладкая репа будет, как мёд, — мечтательно закатывала глаза Зинаида Викторовна.
— Откуда же ты знаешь, ведь ещё не выросла? — спрашивали её, недоумевающие соседи.
— Так мы пробовали! — гордо отвечала Зинаида Викторовна. — Нас угощали! Разве мы бы стали сажать невесть что? И вообще, у нас всегда такой порядок — сажаем только то, что знаем.
Далее, уже в другом доме, разговор повторялся. А чтобы развеять какие–либо сомнения у новых слушателей, Зинаида Викторовна, важно подняв указательный палец, подкрепляла свои слова, веским доводом, о котором как раз вспомнила, что называется вовремя.
— Помните, у нас морковь большая выросла. Так и там была наша метода. Иначе и нельзя!
Случай с морковью действительно был, лет пять назад, и тут уж никто не спорил. Вся деревня ходила любоваться на невиданный урожай.
Теперь же былой урожай, как говорится памятью о нём, помогал восхвалять ещё не существующий, то есть будущий.
— А зреет–то она, как быстро, — продолжала рассказывать Зинаида Викторовна, сидя в гостях уже в другом доме. — Так быстро, что мы уже подумываем, а не посадить ли нам её ещё пару раз в этом году. И хоть урожай и так велик будет, что нам вполне её хватит, а всё же лишка не помешает. Можно ведь и на рынок репу свезти, продать. Деньги в облигации вложить.
— Или же шубу себе новую куплю, — мечтательно говорила Зинаида Викторовна в следующем доме, следующим благодарным слушателям.
Забегая чуть вперёд, я скажу, что, таким образом, переходя из дома в дом, от одних соседей по деревне к другим, от одних знакомых к следующим знакомым, она обошла чуть ли не всю деревню. И если побывать ей довелось не в каждой избе, то наобещать, тем, кто у неё просил себе семян, она умудрилась всем.
Дед же её, Агафон Анатольевич, закинув ногу на ногу, преспокойно сидел на лавке, что стояла со стороны улицы, возле входной двери в избу.
Он уже давно догадался, куда исчезла его старуха. За многие года их совместной жизни, Агафон Анатольевич прекрасно узнал характер своей жены, любившей прихвастнуть. И удивлялся лишь тому обстоятельству, что за столько лет прожитых в этой деревне, все её жители до сих пор продолжали верить в любые выдумки Зинаиды Викторовны, коими она каждый раз незлобиво дополняла собственную болтовню, придумывая что–либо из ничего, просто из своей головы, совсем несуществующее, по любому удобному для неё случаю, только бы он подходил на звание необычного.
