Великолепны в романе сцены политической жизни: здесь желчная ирония Машадо де Ассиза приобретает особую беспощадность и находит выход в остром и изобретательном гротеске. В изображаемом им парламентском фарсе действующие лица и в самом деле выглядят карикатурно, но выглядят они так потому, что карикатурны их прототипы — мелкие и корыстные политиканы, чья «деятельность» сводилась к пустопорожним прениям в палатах и нескончаемым партийным баталиям.
Особое место в «Записках с того света» занимает персонаж, которому впоследствии Машадо де Ассиз посвятит отдельный роман и назовет этот роман его именем — «Кинкас Борба». В «Записках…» Кинкас Борба, однокашник, а затем друг и духовный наставник Браза Кубаса, резко отличается от остальных персонажей. Как художественный образ он действительно схематичен и условен, автор как бы «запрограммировал» его на изложение философских идей, но идеи эти и их носитель — Кинкас Борба — играют в романе, и не только в этом романе, но и во всем творчестве Машадо де Ассиза, очень важную роль.
Кинкас Борба изобрел новую философскую систему и дал ей название «гуманитизм». На страницах «Записок…» он обстоятельно излагает свои философские идеи Бразу Кубасу, и потому нам нет нужды даже вкратце их пересказывать. И здесь Машадо де Ассиз тоже ничего не придумывал: философская система Кинкаса Борбы представляет собой своеобразный парафраз позитивистской философии, получившей в то время широкое распространение в кругах бразильской интеллектуальной элиты. Однако «безумная философия» Кинкаса Борбы отнюдь не исчерпывается позитивизмом: учение о «мировой душе», например, с одной стороны смыкается с брахманизмом, с другой — с учением о мировой воле Шопенгауэра. С философией Шопенгауэра теснейшим образом связана философия Ницше, и в гуманитизме Кинкаса Борбы мы обнаруживаем наглядные совпадения с ницшеанской теорией власти и ницшеанским антихристианизмом.
Вряд ли Кинкас Борба и его философия понадобились Машадо де Ассизу лишь для того, чтобы через их посредство ознакомить читателя с философским духом эпохи — в этом случае философская нагрузка и в без того сложном романе была бы неоправданной и действительно способствовала бы превращению его в ученый трактат. Но недаром Машадо де Ассиз посвящает свой следующий роман Кинкасу Борбе: идеи гуманитизма интересуют писателя не сами по себе и даже не как зеркало эпохи, его волнует прежде всего их КВД — коэффициент
