Ковалев упорно слушал. Как-никак, это был голос живого человека. Ну, может, и не совсем живого. Может быть, все эти голоса записываются где-нибудь в отделе пропаганды на один большущий магнитофон, а на самом деле нет никакого ни Генерального секретаря, ни его гостя, ни мира во всем мире. А может, и Москвы никакой нет, может, ее выдумали чиновники для всеобщего воодушевления. Может, она была разрушена еще во время войны, а вместо нее построили декорации. По этим декорациям водят туристов, возят начальников и рыщут по ним «гости столицы», приехавшие за колбасой и наволочками. А может быть, и Москвы-то никакой никогда не было? Выдумали ее, как религию — для объединения земель и укрепления власти. И все остальное выдумали. Историю, географию, политику…
Мысль недодумалась, оборвалась, в голове стало пусто и тяжесть легла на сердце. Слабо засветилась люстра под потолком, раздались шаги.
* * *
— Здесь он. Вон лежит, — сказал кто-то.
Ковалев попытался вспомнить, кому мог бы принадлежать этот довольно противный голос, и не смог. В комнате появились трое. Один был в мятом белом халате, со шваброй в руках. Он непрерывно тер пол, изредка поглядывая на Ковалева с затаенным лукавством. Двое других — худой и толстый — имели вид утомленных жизнью полуинтеллигентных мужчин.
Они подошли к дивану. Белый халат принялся шырять шваброй под диван, быстро-быстро, туда-сюда.
— Ох, грязи-то, грязи-то сколько! — сказал он голосом вестибюльной старухи.
— Погоди, — остановил его толстый, он был в пальто и шляпе, с кожаной папкой подмышкой.
— Чего годить-то? — ответил халат. — Надо грязь убрать, а с чистого уже легче будет кровь-то отмыть…
«При чем тут кровь?» — подумал Ковалев.
— А вдруг это не он. Проверь, — кивнула Шляпа хилому, в беретке. Хилый вытянул из внутреннего кармана длинный узкий блокнот, слюнявя палец, принялся его листать.
Нашел, сунул Шляпе под нос. Потом наклонился к Ковалеву. Ковалев почувствовал, как ловкие руки быстро-быстро обшаривают его карманы, достают какие-то предметы. «Чего это они? — лениво думал Ковалев. — Грабить, что ли, пришли?»
Хилый тыкал пальцем в блокнот, объясняя что-то Шляпе на ухо. Шляпа кивала.
— Бросьте вы хулиганить-то… — слабым голосом проговорил Ковалев.
— Чего это он? — строго спросила Шляпа у хилого.
— Беспокоится.
— Придется потерпеть. Такой порядок… Ну, что, точно — он?
— Вот, — хилый сунул блокнот под нос Шляпе. — Все совпадает. Квартира, диван, троллейбусы под окном.
