Значит, действительно, вчерашние «водные процедуры» призваны были охладить мой не вмеру горячий нрав, и внушить уважение к работе определенных служб. Вежливые ребята, просто объяснили желторотому практиканту, всю серьезность затеянного профессором дела.
На удивление, я чувствовал себя довольно сносно, хотя после «беседы» проведенной в столь «интимной» обстановке, насморк как минимум был обеспечен. Вода-то, ледяная была.
«Бр-р-р! — От воспоминаний аж передернуло. — Да, такое врядли забудешь! Пожалуй, больше зарываться не стоит. Серьезные люди, решают вопросы государственной важности, а я, со своим гонором, могу просто доиграться».
Обедал я уже в приподнятом настроении. Включив погромче приемник на кухне, нашел мой старый джаз, и пока мыл скопившуюся в раковине посуду, самозабвенно подпевал простуженному Армстронгу. Потому, наверное, сразу не услышал. В дверь, вежливо колотили ногами. Сперва я насторожился, но решив, что дважды процедуру внушения проводить врядли станут, прошлепал в прихожую, и снова не спрашивая, открыл. На площадке стояли двое. Давешний вежливый гражданин в сером ПАЛЬТО, и невысокий худощавый юноша, очень кого-то напомнивший.
— Простите, кажется, мы вас разбудили! — спросил Григорий. Так вроде он представился там в парке. — Знакомьтесь, это Виктор! Он будет вашим помощником на время работы с профессором!
— Здравствуйте! — памятуя о полученном письме, ответил я предельно вежливо, — Простите, я тут немного по хозяйству…, не услышал! — и глянув на свои босые ноги, смутился. Встречать «гостей» в одних плавках — не комильфо. Поэтому, извинившись, нырнул в спальню, скоренько натянул джинсы, и пригладив непослушные вихры, вышел к посетителям уже в более пристойном виде. Товарищи из мура, а может и откуда посерьезней, по-прежнему не разуваясь, топтались в прихожей.
— Алексей, простите нас за вчерашнее! Кажется, Виктор немного перестарался! — состроив скорбную мину, произнес Григорий.
Глянув на своего мучителя, я понял, что прозвучавшие извинения, это — так, обычная игра в вежливость. Представленный мне Виктор, если нужно, сделает из меня котлету, и даже не поморщится. Хищная кошачья физиономия, плавные движения, выдавали в нем человека сильного и уверенного в себе. Он глядел на меня своими зелеными глазами, и в глубине их отчетливо читалось обычное презрение к маленькой серой мышке.
«Ну-ну, это мы еще посмотрим, кто кого! А пока поиграем в благовоспитанных мальчиков!»
