Дом Мой, или Шанс №2 - Александр Семенович Белоткач

Мы нашли! Мы нашли ее! Мы нашли нашу Землю! Эге-гей!! Здорово-то как! На корабле, стоял ужасный и в тоже время такой долгожданный переполох. Наконец то. Мы отыскали ее. Сколько лет. Сколько долгих, долгих лет, мы искали ее. Нашу родную, милую планету. Наш общий дом. Нашу колыбель. Откуда все мы родом. Откуда все и началось. Девчонки бросались мне на шею, С громкими воплями и сияющими от радости глазами. Я, пожалуй, лет… уже не видел свою команду в таком возбужденном состоянии. Все радовались как малые дети. И меня, как я не старался сохранить лицо, тоже затянуло это неудержимое веселье. Мы радовались целых пять часов, пока наш техник не сообщила нам, что по неизвестной причине полностью отказал блок хроноускорителя. И это означало что из-за какой-то неизвестной пока проблемы, мы будем вынуждены ограничиться только данной временной точкой. И что заглянуть к нам, в то время, когда мы все здесь родились и жили, никак не получится.

— Да что за… — в сердцах стукнул я по подлокотнику капитанского кресла. Когда Милли, после долгих процедур аналитического модуля, подтвердила, что прыжки во времени в этой части вселенной, оказывается, вообще невозможны. И причиной всему является некая измененная константа, о которой наш искин вообще ничего не знает. Ситуация была конечно мягко говоря печальной, и столь же не решаемой. От чего мы все разом приуныли. Дело в том, что когда мы вынырнули в этой части космоса, никто и не обратил внимания на отключившийся вдруг экран хроноускорителя. А когда после утихшей суматохи, наконец, дежурившая в этот день за пультом Сьюзи, заметила сей казус, то поначалу списала его на проблему с мониторингом. И лишь провозившись с тестами часа два, заподозрила неладное. И вот теперь, мы сообща решали, что дальше будем делать. Когда наш разведывательный бот, отделившись от корабля, направил свой острый как у борзой нос к земле, у меня отчего-то вдруг засосало под ложечкой. Нет, это не были перегрузки, гравикомпенсаторы прекрасно справлялись со своей работой, просто вид раскинувшейся внизу, хоть и плохо узнаваемой, но такой родной земли, будоражил душу, и заставлял сердце биться чаще. Облетев планету несколько раз по низкой орбите, и выбрав подходящее место, мы решили приземлиться. Я первый заметил при облете некоторые, естественные для этого периода особенности. А когда мы сели, где-то в районе восточной Европы, и опустившись на огромный холм с плоской вершиной, надев защитные комплекты, ступили на каменистую землю, я все понял. Вот что казалось мне таким непривычным оттуда сверху, растительность. Здесь, в этом временном отрезке, куда мы попали, был еще самый настоящий Мезозой. Тут росли такие великаны, при виде которых, сразу же вспоминались обитатели этих гигантских лесов. И словно в подтверждении, где-то в отдалении раздался страшный, леденящий душу рев. Дул холодный ветер, неся с собой странные, будоражащие запахи нашего и в тоже время такого чужого мира. Стоявшая рядом со мной Милли, Услышав этот грозный рык, спросила испуганно: