— Трактат, который мы оставили на этом столе. Где он? — требовательный тон, от которого даже у меня мурашки пошли по коже.
— Я убрала его на ту же полку.
Опережая дальнейшие вопросы, девушка посеменила к лестнице.
— Сейчас я его найду.
Буквально через пару минут Лим держал в руках злополучный труд Фомы Аквинского. Чтение двух четверостиший захватило его с головой. Я же от нечего делать (книгу-то демонюка единолично узурпировал) изучала корешки на полках.
— Я могу идти? — тихо осведомилась книгочейка.
— Нет, — рыжий, оторвавшийся от строк, выглядел жутко взлохмаченным и озадаченным. — Ответьте: кто брал эту книгу в последний раз до нас?
— Позволите? — девушка протянула руку к трактату и на мгновение прикрыла глаза. — Увы, я не могу сказать. Последний раз ее выдавала моя предшественница, покойная госпожа Беата. Тут ее печать, причем десятилетней давности. Это все, что я могу вам сказать…
— Свободны, — процедил с досадой Лим.
Демон опять погрузился в чтение, но уже через несколько минут не выдержал и поднял голову.
— Ну что? — было его ответом на то, что все это время я буравила его взглядом.
— Ты всегда такой надменный засранец? — я знала, что этой репликой рушу шаткий нейтралитет, но то, как он вел себя с саламандрой, я приняла слишком близко к сердцу, может, потому, что пережитое в пятом измерении не улеглось. — Поступаешь, говоришь, мыслишь так, словно ты белая кость, голубая кровь и все обяз…
Не договорила, Лим вопреки своему аристократическом воспитанию перебил:
— А я и есть та самая, ненавидимая тобой белая кость. Только вот ты заблуждаешься, считая, что благородное происхождение — это только золотая ложка во рту. Это ответственность, это долг перед родом, это данная присяга, это то, что вдолбили в меня с детства, и я не собираюсь оправдываться за свое поведение.
— Перед какой-то свидетельницей, — договорила я за него.
В этот раз выдержка демону изменила: он в сердцах ударил кулаком по перилам балкона.
— Бездна, как же с тобой сложно! Я изо всех сил стараюсь не переходить границ, вести себя отстраненно, а ты… ты провоцируешь. — Он тяжело выдохнул и продолжил: — Давай договоримся: пока идет поиск маньяка мы забудем о том, что между нами произошло. Я не готов помимо расследования разбираться еще и в чувствах. Хорошо?
Это признание далось ему с явным трудом. Создавалось ощущение, что так он ни с кем в жизни еще ни разу не разговаривал.
— Хорошо.
Я отвела взгляд и постаралась переменить тему:
