— Червехвост[7], — голос Волдеморта абсолютно не изменился, он говорил по–прежнему тихо и задумчиво, не отрывая взгляда от вращающегося тела над его головой. — Разве я не говорил с тобой о том, что наш пленник не должен нарушать тишины?
— Да, м-мой Лорд, — выдохнул маленький человек, сидящий в середине стола; он сидел настолько низко, что стул его на первый взгляд казался пустым. После этих слов он вскочил на ноги и помчался прочь из комнаты, оставив позади себя лишь странный серебряный взблеск.
— Как я уже говорил, — продолжил Волдеморт, снова глядя в напряженные лица своих сторонников, — теперь я лучше понимаю происходящее. В частности, мне понадобится позаимствовать у кого–то из вас волшебную палочку, прежде чем я отправлюсь убивать Гарри Поттера.
На лицах людей отразился шок; глядя на них, можно было подумать, что Волдеморт объявил, что собирается позаимствовать у кого–то из них руку.
— Добровольцев нет? — отметил Волдеморт. — Давайте посмотрим… Люциус, я не вижу никаких причин, по которым тебе еще нужна была бы палочка.
Люциус Малфой поднял глаза. Освещенная огнем, кожа его казалась восково–желтой, глаза запали и были тусклы. Когда он заговорил, голос его был хрипл.
— Мой Лорд?
— Твоя палочка, Люциус. Мне нужна твоя волшебная палочка.
— Я…
Малфой, не поворачивая головы, кинул взгляд на свою жену. Она смотрела прямо перед собой, столь же бледная, как он; ее длинные светлые волосы неподвижно свисали за ее спиной, но длинные пальцы под столом быстро сжали его запястье. Ощутив ее прикосновение, Малфой засунул руку внутрь своей мантии, извлек волшебную палочку и протянул ее Волдеморту. Тот поднял ее к своим глазам и внимательно осмотрел.
— Из чего она?
— Вяз, мой Лорд, — прошептал Малфой.
— А сердцевина?
— Драконья… драконья жила.
— Хорошо, — уронил Волдеморт. Он извлек свою собственную палочку и сравнил их длины.
Люциус Малфой сделал невольное движение; какую–то долю секунды казалось, что он ожидает получить палочку Волдеморта взамен своей. Это движение не осталось незамеченным Волдемортом, глаза его злобно расширились:
— Отдать тебе мою палочку, Люциус? Мою палочку?
Кто–то из толпы хихикнул.
— Я дал тебе свободу, Люциус, для тебя этого недостаточно? Но я заметил, что ты и твоя семья в последнее время выглядите не очень–то счастливыми… что такого в моем присутствии у тебя дома, что так тебе не нравится, Люциус?
— Ничего… ничего, мой Лорд!
— Какой же ты лжец, Люциус…
Мягкое «с», казалось, продолжало звучать даже после того, как жестокий рот перестал шевелиться. Один–два волшебника едва подавили дрожь, когда шипение усилилось; было слышно, как под столом по полу скользит что–то тяжелое.
