Пылающие синие глаза медленно поворотились в мою сторону. Подщипанные брови императора несколько изменили привычный угол наклона.
– Ты?! – громоподобно разнеслось под зелёными небесами.
Сочтя данное восклицание вопросительным, я неуверенно кивнул.
Брови императора начали гневно сходиться над переносицей…
– И ты, червь в мужицких тряпках, дерзаешь поднимать голос на владыку мира, ужас вселенной, бич божий?!
– Бич божий – это мой прапрапрапрадедушка Чингисхан! Не фиг присваивать чужие титулы, – пятясь, напомнил я.
Соотношение размеров наших было столь существенным, что помышлять о честном поединке казалось по меньшей мере неумно. Однако же и отступление никак невозможно по роду объективных причин. Во-первых, сие противно гусарской чести! Во-вторых, абсолютно некуда… В-третьих, я так понимаю, в астрале всё равно всё не всерьёз.
Шашка в руках моих грозно запела «не под-ходи-и-и!», гнедой воспрянул под седлом, а грудь переполнил неземной восторг ярко-оранжевого цвета.
Я люблю кровавый бой,
Я рождён для службы царской!
Сабля, водка, конь гусарский,
С вами век мой золотой!
– давая шпоры, яростно проорал я незнакомые доселе, но давно вынашиваемые в сердце строки. Копыта коня моего беззвучно оттолкнулись от земли, и небеса раскрыли мне объятия, но… могучая, словно серая волна, длань Наполеона смахнула меня с горизонта.
– Так ты у нас ещё и поэт… – язвительно морща губы, прошипел император Франции. – Мало того что подлый партизан, бьющий честного врага из засады, в спину! Мало того что трусливо бежал от Бородинского сражения, не дерзая драться лицом к лицу с теми, кто покорил полмира! Мало того что вечно прячешься за чьи-то спины – то предка, то пьяного божества, то египетской царицы, то ещё кого. Ты, значит, ещё про меня и стишонки сочинять навострился?!
– Эй, эй, эй! – возмущённо завертелся я, ибо призрачные пальцы с видимой мощью сжимали меня вместе с перепуганным скакуном. – Не сметь душить свободу творчества!
– Чёрный Дьявол – Дени Давидофф, ты слишком часто встаёшь у меня на пути… Надоедливая заноза в моей задн… тьфу! Да если бы не твоя дурацкая затея скифской войны – никакая сила не выгнала бы французского орла из вашей древней столицы!
– Ну… я был не один… ныне партизанствуют многие…
– Но ты был первым! – Холодные глаза Наполеона подобно двум доменным печам встали передо мной, обдавая ледяными искрами. – Признавайся, кто написал «и …… королями»?
– Что делает? – сыграл под дурачка я.
