– Помнится, в имении твоей матери был какой-то колдун, может, мне его колдовство поможет, ведь всякие случаи бывали?
Маргарита отшатнулась от неожиданности и страха. Но тотчас же взяла себя в руки и стала поправлять подушки.
– Я понимаю, ты сейчас готова верить в какие угодно чудеса, но этот человек тебе не поможет.
– Утопающий хватается за соломинку! – с раздражением воскликнула Варя.
– Он просто сумасшедший, душевнобольной человек, – кротко ответила Марго, но сердце ее бешено заколотилось. Если Варвара будет настаивать, отец достанет ей Кондратия хоть из-под земли, и тогда всплывет их черная тайна.
На самом деле, не проходило и дня, чтобы Маргарита не думала о происшедшем. Она была достаточно образованна и прагматична, чтобы слепо верить в колдовство. Поэтому рассудок не мог примириться с мыслью о магическом злодействе.
Чувства же пребывали в полном смятении. Почему-то не было тайного торжества над поверженным врагом, жалость и прежняя любовь к подруге постепенно вытесняли злобу. Однако внутренний голос подсказывал, что это не конец борьбы. Ведь Гривин по-прежнему не принадлежал ей. Более того, вся эта история как-то странно отдалила его, он почти не разговаривал со своей возлюбленной Марго, даже избегал ее. Маргарите иногда даже казалось, что он каким-то чутьем догадывается об ее вине.
Наконец ей удалось поговорить с ним. Маргарита заглянула в библиотеку в поисках книги для Варвары и натолкнулась на управляющего. Какое-то время оба неловко молчали, затем Гривин произнес:
– Нас всех, Маргарита Павловна, поразила та самоотверженность, с которой вы выхаживаете Варвару Платоновну!
Маргариту неприятно поразили слова Дмитрия, он явно говорил о себе как о члене семьи Прозоровых.
– И вас это тоже поразило, Митя? – Она постаралась быть ироничной.
– Да, меня ваша искренняя боль о несчастной Варваре поразила глубочайшим образом. Я…
Но она недовольным жестом не дала ему продолжать в том же пафосном и лицемерном духе.
– Полно, Митя, чего нам кривляться друг перед другом. Нам надобно решить, как поступать дальше.
– Но ведь ничего не изменилось, Маргарита! – с досадой заметил Гривин. – Я по-прежнему жених, никто не отпускал меня на свободу.
– Разве теперь может идти речь о свадьбе? – осторожно спросила девушка.
Дмитрий некоторое время молчал, а потом произнес:
– Если бы я не был рядом и не видел все своими глазами, и если бы ты была там, ей-богу, я бы подумал, что это твоих рук дело! Я так чувствую, хотя и понимаю беспочвенность своих подозрений!
