– Вот видите, ваше благородие! А вы мне не верили! Не верили, что Кондратий на пути к величию, как повелитель зла!
– Да делать-то теперь что с этим, повелитель зла? – застонал следователь.
– Ждать! Ждать! Он сам знак даст, что делать. Он через вас справедливость найдет. Злодеев накажет, душа его и успокоится!
– Так ведь нет убийцы-то! Сам ведь он умер, сам! Никто его не отравлял!
– А слово? Разве слово не яд? И разве измена, предательство не подобны кинжалу для ранимой души и больного сердца?
Сердюков потерял дар речи. Он не предполагал в собеседнике такого осмысленного отношения к человеческой сущности.
– А мне-то теперь, мне самому, что делать?
Ведь я не могу быть и Прозоровым, и самим собой одновременно!
– А ведь не худо, грешным делом, и покойничком побыть в некоторые моменты? – хитро ощерился колдун.
Сердюков непроизвольно порозовел, словно тот подсматривал его сокровенные мысли.
– Вы не волнуйтесь, ваше благородие, худого ничего для вас не будет. Ведь вы не делали плохого Платону Петровичу при жизни, и так он вас и не обидит. Честно говоря, я немного другое предполагал. Но ведь я еще учусь! Совершенству нет предела!
Н он принялся было рассуждать еще о своих потенциальных возможностях укрощения разных сил, но Сердюков уже изнемогал и отослал его прочь.
Через несколько дней, слегка придя в себя от пережитого, он собрался с духом и сам пошел в камеру, где находилась вдова Прозорова. Несчастная, завидев насильника, заскулила точно побитый щенок и пыталась забиться в угол камеры. Это жуткое зрелище поразило Сердюкова, слишком ярок был контраст между роскошной ухоженной рыжеволосой красоткой и этим насмерть перепуганным замученным существом.
– Прошу вас, пожалуйста, не бойтесь меня!
Я не сделаю вам ничего худого! Я сам себя боюсь!
Она продолжала недоверчиво сверкать на него глазами из своего угла, сжавшись там в комок. Следователь отметил, что платье арестантки стало грязным, волосы спутались и висели клочьями.
– Повторяю, не бойтесь, выслушайте меня, мне нужна ваша помощь!
– Разве с вами что-то произошло? Чем же я могу вам помочь, сидя в камере, куда вы же меня и заключили! – ответила Марго.
– Вы знаете, о чем я говорю. Там, в кабинете! Неужели вы думаете, что следователь Сердюков мог опуститься до такого и забыть себя настолько… Я.., который служил верой и правдой государю и отечеству…
Он сбился. Маргарита приподнялась и стала с волнением слушать его.
– Ведь вы тоже видели его, не так ли? – с надеждой произнес Сердюков.
