Его сухой рациональный ум упорно отметал иные объяснения происшедшему. Не может быть в двадцатом веке, в центре столицы никаких колдунов, заговоренной соли, переселения душ, оживших покойников. Не может, потому что не может быть никогда!
Да, лицо как лицо. Обычный усталый мужчина среднего возраста. Но что это? Лица Константина Митрофановича уже нет, а в мутной глубине зеркала, словно из глубокой воды, проявляется другое лицо. Густые брови, богатая шевелюра, широкие скулы. Глаза прищурены и пронзительно сверкают, будто и не подернула их смертная пелена. Сердюков охнул и отшатнулся, непроизвольно ощупав себя руками. Никаких видимых перемен не обнаруживалось. Значит, все, что он видит, происходит лишь в его сознании?
Но тут он засомневался. Походив по кабинету, он приказал привести в кабинет злополучного Кондратия.
Мужик вошел и воззрился на следователя с хитрым выражением лица. Он не мог скрыть своего острого желания узнать, удалось ли его колдовство.
– Ну, можешь радоваться, удался твой эксперимент! – бесцветным голосом произнес следователь.
– Не могу уразуметь, о чем толкует ваше благородие! – с лицемерным непониманием пожал плечами Кондратий.
– О чем, о чем! А что ты вытворял у тела покойника, руку мою хватал, подлец, шептал заговоры всякие! – закричал Сердюков, потеряв всякое терпение.
– Смею заметить, не заговор это, а особое заклятие. Оно злую силу собирало, чтобы вам она показалась, сила эта, убийца, то есть.
– Не понимаю, что ты несешь! Как ты мог показать мне убийцу?
– А разве вам никакого видения не было, не узрели вы душегубца, – он помялся, – неким… необычным способом?
– Узрел, черт бы тебя побрал, узрел! – с отчаянием выдохнул Сердюков.
– Позвольте осведомиться, господин следователь, а что вы увидели особенного?
В голосе колдуна уже не было ни тени скоморошества. Сейчас он напоминал доктора, выпытывающего у пациента необычные симптомы.
– Во мне поселился Прозоров, – глухо произнес Константин Митрофанович и сам удивился тому, что сказал подобное вслух.
Казалось, Кондратий удивился. Он озадаченно помолчал и поскреб грязной лапой спутавшуюся бороду.
– Никак, господин маг, ошибочка вышла, не то наколдовали, а?
Следователя стал разбирать нервный смех.
– Погодите, погодите! Не до смеху! Говорил он вам что-нибудь или знаки, может, какие подавал?
– Кто? Покойник?
Следователь снова очень живо вспомнил все сладостные ощущения, которые он испытал рядом с «женой».
Избегая ярких подробностей, он рассказал Кондратию о своих странных видениях.
