— Думаете, они пытаются нас одурачить? — недоверчиво спросил лейтенант Педраса.
— Готов поспорить, что это уловка, — настаивал губернатор. — Эта женщина хитра, как черт, но в одиночку она не решилась бы сбежать, — с этими словами он ткнул пальцем в лейтенанта. — Соберите лучших людей, скачите на запад во весь опор и задержите ее.
— Как прикажете, ваше превосходительство...
Усатый военный развернулся и уже собирался сбежать вниз по лестнице, но не успел спуститься и на десяток ступеней, как его остановил дон Бартоломео.
— Постойте! — крикнул он. — Задержитесь на минутку, лейтенант. Отправьте на всякий случай несколько ваших людей на восток, а то вдруг донья Мариана оказалась умнее, чем я о ней думал?
Но донья Мариана Монтенегро была еще умнее, чем он воображал, а может, просто достаточно хорошо его знала, и потому понимала, что недостаточно просто увести корабль из-под носа у Колумба, нужно еще его снарядить, а это уже гораздо сложнее.
— На север!
Таким был приказ, когда капитан Соленый поинтересовался о курсе, который следует взять в открытом море.
— Пересечете пролив Мона и ждите нас в заливе Самана.
— Хорошо.
— А вы точно сможете управлять почти неоснащенным судном, имея в распоряжении лишь троих людей? — усомнилась донья Мариана.
— Я постараюсь.
— Не забывайте, что если вы туда не прибудете, нас всех повесят.
— Не забывайте, что если я туда не прибуду, значит меня сожрали акулы.
Только с двумя кливерами и бизанью, при боковом ветре и обладая превосходными знаниями моря и своего корабля, капитан Моисей Соленый сумел доказать, что «Чудо» — и в самом деле настоящее чудо инженерной мыли, поскольку меньше чем через тридцать шесть часов плавания бросил якорь в чистый песок тихой бухточки огромного залива Самана.
Для остальной команды путешествие оказалось гораздо сложнее: они пробивали себе путь с помощью мачете через чащобы широкого полуострова. К счастью, эту малоизведанную территорию покинули индейцы в поисках более безопасного места обитания среди обрывистых круч и густой сельвы на западе острова, и единственным врагами остались удушающая жара, пауки, змеи и тучи злобных москитов, налетающие на участников похода, как голодные волки.
Удивительно, но маленький Гаитике был единственным членом группы, не страдающим от миллионов крылатых врагов, собирающихся на закате густыми тучами. Когда с приходом ночи большинство падало без сил, расчесывая укусы, он ухаживал за остальными, поскольку на его теле не было ни следа укусов.
