Я устало опустила взгляд от камеры, прочь от ненавистного красного огонька, который словно подмигивал, насмехаясь над тем, что мы не продумали возможность нахождения камеры снаружи, на стене дома. Но мы, и, правда, не могли этого знать. Или могли?
Я не была уверена, слышит ли меня Кукловод, который, наверняка наслаждался сейчас своим триумфом. Но я все равно сказала: «Ну что, счастлив? Все равно это меня не остановит! И только попробуй попытаться меня вернуть, я тебе лично горло перегрызу, как только увижу! Когда-нибудь…».
А затем я повернулась и медленно, прихрамывая, направилась к дереву, которое росло возле забора. Не обращая внимания на боль, которая казалась теперь вполне терпимой, я каким-то невероятным образом забралась на дерево, перевалилась через забор, едва не напоровшись на колья, которыми был унизан его верх, и спрыгнула вниз.
Я совсем забыла про ребенка. А когда вспомнила, решила, что ребенка, наверняка, тоже теперь нет. Скорее всего, месть Кукловода нерадивым своим марионеткам, уничтожила весь род Форс.
Я долго шла, не обращая внимания на усталость, пока опухающие колени не заставили меня остановиться. Но совсем останавливаться я не собиралась, опасаясь погони. Я присела на ворох сухих листьев и, достав свой медицинский комплект, туго перетянула колени, без предварительной обработки, боясь увидеть страшные раны под клочьями джинсов, окрашенных кровью. Я выпила две таблетки обезболивающего, которое припасла, периодически прося у Джима, ссылаясь на свои недомогания, связанные с беременностью. Есть мне не хотелось, и неизвестно, захочется ли когда-нибудь. Слишком свежи в памяти страшные картинки, слишком много страшных мыслей блуждало по моей голове.
Учитывая скорость моего движения, я должна была идти практически всю ночь, чтобы придти в город к утру. Мы планировали сделать это еще в тот же день к вечеру, но нас должно было быть трое. А я была одна.
Нет, я совсем не боялась останавливаться где-либо на ночлег. Я просто не хотела спать. Я боялась, что сны принесут мне еще больше мучений, а их и так хватало за сегодняшний день. Я не хотела вспоминать об Энтони, лицо которого, помимо моей воли, все еще стояло перед глазами. Я не хотела вспоминать о Райане… Не хотела… Я просто шла, механически переставляя ноги, но каждый шаг, а я это знала, хотя и не думала об этом, уносил меня все дальше от страшного дома. И теперь я не оглядывалась, даже когда за спиной слышались шорохи. Я не боялась сегодня никого и ничего. Я шла прочь, в новую жизнь.
