Лучше бы она этого не говорила! Лицо Леокадии вытянулось и приняло странное выражение. Аделия с изумлением увидела совершенно другую Леку. Отчужденную, настороженную, незнакомую, злую.
– Не смей прикасаться к тому, что для меня священно. Слышишь? Во имя нашей любви и дружбы. Никогда. Иначе всему конец.
Последние слова она произнесла уже уходя. Аделия осталась сидеть, как громом пораженная. Конец чему? Их сестринской любви? И ради кого? Неизвестного хлыща?
Стоял ясный солнечный день, каких в сумрачном Петербурге бывает не так уж и много. Весна выдалась холодная и затяжная и вот наконец уступила дорогу лету. Антон Иванович с семейством собрались прогуляться на острова. Разумеется, и Лека получила приглашение присоединиться к домашнему пикнику. О былой размолвке предпочитали не упоминать. Лека примирилась и теперь спокойно относилась ко всем рекомендациям, которые давал ей Липсиц относительно денег. В роскошное ландо на английских рессорах помещалось все семейство, горничная, корзины с провизией и вином. Сестры и Лизочка в светлых платьях, с кружевными зонтами весело щебетали, предвкушая поездку. Антон Иванович жмурился на солнце, как большой кот. Он держал в руках соломенную шляпу и улыбался жене, ожидая, пока лакей погрузит все необходимое.
Аделия с нежностью взирала на супруга.
С высоты ландо ей прекрасно была видна небольшая залысина, которая в последнее время стала образовываться на его макушке, но ничто не могло умерить ее любовь.
– Антон Иванович, шляпу надень, голубчик, напечет! – проворковала жена.
Липсиц махнул шляпой и занял свое место в ландо между супругой и дочерью.
Тронулись. Уже почти выехали из города, как вдруг Антон Иванович хлопнул себя по лбу.
– Батюшки святы! Забыл, забыл одну бумаженцию. Придется воротиться.
– Как воротиться? – изумилась жена. – Зачем тебе именно теперь какие-то бумаги? Вечером и возьмешь. Откуда брать-то?
– Из сейфа, из конторы банка. Нет, надо теперь заехать, а уж потом и тронемся. Это недолго. Непременно надо взять, они мне рано утром понадобятся.
– Аделия права. К чему такая суета, словно ваш банк или сейф куда-нибудь денутся за день, – подала голос Леокадия. – Потеряем много времени, солнце зайдет или, не дай Бог, погода переменится, дождь пойдет, и все пропало!
– В нашем деле, дражайшая Леокадия Станиславовна, и один день может стоить миллионы. Поворачивай! – крикнул он кучеру.
– Вот, всегда вы так! – вяло произнесла Лека. – Отчего не слышите другого мнения? Остановитесь!
