Я заготовил дюжину объяснений (с ветвящимися сюжетами) на случай, если Пенумбра заметит разницу. Но надо признать: фальшивый том виртуозно играет роль. А моя пыльная ретушь прямо-таки уровня Ай-Эл-Эм. Все смотрится естественно, и я бы, пожалуй, не задержал там взгляда, но вот звякает колокольчик…
— Доброе утро, — приветствует меня Пенумбра. — Как прошла смена?
— Нормально хорошо отлично, — отвечаю я.
Слишком быстро. Не гони. Помни: тень обыденности.
Прячься в ней.
— Знаете, — продолжает Пенумбра, стягивая плащик, — я тут подумал. Нам надо отправить этого парня на пенсию.
Он двумя пальцами постукивает по макинтошу.
— И приобрести что-нибудь посовременнее. Не слишком дорогое. Думаю, вы могли бы посоветовать марку и модель?
Марка и модель. Никогда не слыхал, чтобы кто-нибудь так говорил о компьютерах. Макбук можно купить любого цвета, например, металлик.
— Отличная идея, — говорю я. — Конечно я наведу справки мистер Пенумбра может подержанный АйМак думаю они ничем не хуже новых.
Я выдаю все это на одном дыхании уже на пути к дверям. Меня поташнивает.
— И, — нерешительно продолжает Пенумбра, — может, с ним вы могли бы заняться созданием веб-сайта.
У меня сейчас сердце лопнет.
— У магазина должен быть сайт. Давно пора.
Все, сердце лопнуло, и еще несколько мелких органов порвались, но я упорно продолжаю путь — прямиком к телу Кэт Потенте.
— Ого, шикарно, мы обязательно должны заняться я люблю делать сайты но мне надо бежать мистер Пенумбра всего хорошего.
Помолчав, он с кислой улыбкой прощается:
— Хорошо. Удачного дня.
Через двадцать минут я уже в поезде на Маунтин-Вью, прижимаю к груди свою раздувшуюся котомку. Вот странно — ведь что я, в сущности, нарушил? Кому на свете есть дело, куда на жалкие шестнадцать часов переместится старый журнал посещений из сумрачного обшарпанного книжмага? Но я чувствую себя совсем иначе. Будто я, один из двух человек в мире, на кого Пенумбра вроде бы может полагаться, на самом деле предал его доверие.
И все это ради того, чтобы покрасоваться перед девушкой. Поезд мерно потряхивает, и я проваливаюсь в сон.
Радужный знак у платформы, указывающий путь в Гугл, подвыцвел на солнце Силиконовой долины. Следуя по бледной стрелке, я шагаю по извилистой дорожке, уставленной эвкалиптами и гребенками для великов. Впереди за поворотом видны широкие лужайки и низкие здания, а между деревьев мелькают краски бренда: красный, зеленый, желтый, синий.
Молва сегодня гласит, что Гугл сейчас, как и вся Америка: пока еще самая крупная компания в отрасли, но неизбежно и безоговорочно в упадке. И Гугл, и Америка — супердержавы с колоссальными ресурсами, но обе их подпирают быстро крепнущие соперники, которые в итоге их затмят. Соперник Америки — Китай. Соперник Гугла — Фейсбук. (Это я почерпнул из техносплетен в блогах, так что не принимайте на веру слепо. Там еще пишут, что стартап под названием MonkeyMoney на будущий год раскрутится в топы.) Но есть разница: перед лицом неизбежности Америка платит военным подрядчикам, чтобы те строили авианосцы. Гугл платит виртуозным программистам, чтобы те творили, что в голову взбредет.
