Усмехнулась смерть в кулак, а потом и говорит:
— Давно я так не обедала, как ты меня угостил. Вот тебе пятьдесят лет отсрочки — иди и живи. А пятьдесят лет пройдет — найду я тебя и умертвлю.
— Спасибо тебе, безребрая.
Пошел он к хозяину своему. Солнце светит, пташки щебечут, на огородах цветы качаются — такая его веселость взяла.
— Дай, — говорит, — хозяин, я на твоей дочке женюсь.
— А женись, коль согласна.
— С чего ж девке несогласной быть?
Поженился он на девке — стало от того дня хозяйство у них еще спорее, пошли в гору. Амбары от хлеба ломятся, на скотном дворе повернуться негде, хата — как полная чаша, благодарение Господу да и только. Пожили так год ли, два — занедужили старики и померли в один день. Остался он один с женою, дети у них пошли… Богатеют ото дня ко дню, сыновей поженили, дочерей за хороших людей поот-
давали. Прошло пятьдесят лет в трудах праведных — приходит за его душой смерть.
— Вот, — говорит, — окончилась твоя отсрочка…
Испугался он, бородой затряс, а сам как малый ребенок плачет:
— Ой, смерть моя! Ой, мать моя! Уж как хорошо на свете жить! И все–то есть у меня! И уважают люди добрые. Повремени, сделай милость…
— А может, умертвить?
Смеется, паршивая, глаз левый стрелой сощурила.
— Погоди малость.
— Ну, живи, коль помирать не хочешь. Да смотри — теперь скоро не приду!
Попрощалась и ушла.
Взялся он тут жить, — и сыновья померли, и внуки поженились, а он все живет да живет. Негодящий стал, как стебелек качается — и ходить–то не может, и глаза–то слезами зашлись, и на ушах плесень — не слышит ничего. За ним и доглядать перестали — мимо рта ложку сует. Отшатнулись все, раз сама смерть отшатнулась.
Взмолился он тут Господу:
— Господи, Царю мой — за что жизнью вечной меня проклял? Тяжко мне, бессмертному. Всему черед в мире твоем: благодатно рождение и жизнь — как глаз твой прекрасна, но возьми бессмертие мое, и смертью как лучшей наградой за путь мой жизненный увенчай.
— Видишь, — говорит Бог смерти, — всю жизнь это беспокойное создание стремится к бессмертию. А дал одному бессмертие — вишь, как соскучился. Трудно мне с людьми приходится — сами не знают, чего хотят. Иди, безглазая, исполни свой долг.
Пришла смерть к человеку, а он от горя и плакать уже не может. Лопочет себе под нос:
— Хоть бы ослепнуть мне! Хоть бы оглохнуть мне!
Почуял смерть, как матери родной обрадовался:
— Смерть моя, мать моя, что ж ты меня покинула? Как солнышка тебя дожидаю. Сними с меня гнев Божий…
