— Отставить! Это урядник из отряда Гая и личный ординарец командующего.
Тимка почувствовал, что железные пальцы конвойца освободили его горло. Он не удержался на ногах и упал навзничь. Карабин, висевший у него за спиной, больно ударил его по затылку. Котенок, напуганный дракой и падением Тимки, зло прижал уши и лягнул конвойца в грудь. Тот отлетел к противоположному стойлу и дико взвыл. Остальные конвойцы разразились хохотом, а Котенок храпел, прижимал назад уши и перебирал ногами, словно хотел вызвать на бой всю конвойную сотню.
Тимка вскочил на ноги и снял карабин, но его враг и не думал продолжать драку. Охая, он побрел из конюшни. Разошлись и остальные конвойцы. Тимка остался с лошадьми один.
Он кое–как успокоил Котенка, вычистил его и Урагана щеткой и напоил их водой, потом сбегал в кладовую и принес овса. Тут Тимка и сам почувствовал голод. Он достал из кармана горбушку хлеба, припасенную для Котенка, и принялся жевать ее.
Закусив, Тимка погладил Котенка и собрался уходить. «Теперь их никто не тронет», — решил он и подошел к гнедому красавцу Урагану. Конь тихо заржал и ткнулся мордой в протянутую ладонь.
— Нету у меня ничего, Ураган. Так–то, брат. — Тимка ласково погладил коня по шее и вздохнул.
Ему, Тимке, опасность больше не грозила, но положение было неясное. Он знал только то, что Сухенко не поднимал восстания, а действовал именем Советской власти. Но ведь председатель, Хмель и Бабич были именно этой властью… «Нет, тут что–то не то!» — мучительно пытался понять Тимка.
Если б не Наталка, он оседлал бы коней и уехал бы на хутор к генералу, — там и узнал бы все. Но бросить Наталку одну он не мог. Взять же ее с собой — тоже нельзя…
Тимка растерянно оглянулся на Котенка, словно ожидая от него совета. Но конь жадно ел овес, и Тимка, постояв еще немного, поплелся из конюшни во двор. Там он увидел командира конвойной сотни и подошел к нему.
— Ну, как? — улыбнулся тот, поглядев на растерянную физиономию Тимки.
— Господин есаул, прикажите своим хлопцам коней не займать.
— Каких коней?
— Председателева и моего. Мне брат сказал, что теперь генерал на председателевом коне будет ездить.
— Добре. Я сейчас распоряжусь. Ты что, отведешь их на хутор?
— Приказано отвести… Господин есаул, а большевиков в станице больше не будет?
— Кто тебе это сказал? И потом вот что: не называй меня есаулом.
— А как?
— Я — товарищ командир сотни. Понял?
— Никак нет.
Есаул засмеялся.
— Ну, ничего, скоро поймешь… Невесту спрятал?
