Тимке стало страшно. Боясь, что Наталка отгадает его мысли, он неуверенно проговорил:
— Кто же тогда дома работать будет?..
Наталка облегченно вздохнула. «Ах, вот оно что… А мне–то, дурочке, показалось…» Она насильно притянула к себе его голову' и, куснув его за губу, засмеялась.
— Глупый, а как же другие служат? Настанет пора убирать хлеб, они друг другу помогать будут, помогут и тебе.
«А что, если в самом деле пойти в отряд? Наши будут подходить, всегда успею сбежать от них», — подумал Тимка. Он исподлобья взглянул на Наталку и, видя, что она ждет от него ответа, решительно сказал:
— Ладно, завтра пойду в гарнизон.
В тот же миг Наталка осыпала его горячими поцелуями. Тимка был растроган, но вместе с тем ему было стыдно смотреть ей в глаза. Сняв папаху и подтянув голенища сапог, — так, как делал это Ванька Храп, — Тимка поднялся.
— Принеси мне, Наталка, бандуру, я сыграю тебе новую песню.
Наталка захлопала в ладоши и убежала в хату.
3
Первый запорожский полк конной казачьей бригады вошел в станицу рано утром. Вместе с ним, со штабом и с конвойной сотней, приехал комбриг. Пока квартирьеры разводили казаков по хатам, а штаб занимал выделенный для него дом местного лавочника, комбриг со своим адъютантом прошел в помещение начальника гарнизона.
Два человека настороженно смотрели друг на друга, как бы ощупывая один другого глазами. Некоторое время оба молчали. Начальник гарнизона заговорил первый.
— Честь имею видеть полковника Сухенко?
Комбриг улыбнулся краешком губ.
— Да, я командир конной бригады Сухенко.
В глазах начальника гарнизона вспыхнула и сейчас же погасла усмешка. Он тихо проговорил:
— Не стесняйтесь, господин полковник… Здесь никто не может подслушать нас… Разрешите представиться:
адъютант командующего повстанческими войсками на Кубани — есаул Петров.
Начальник гарнизона протянул комбригу руку, которую тот крепко пожал, и продолжал так же тихо, почти шепотом:
— Вы, очевидно, получили мое письмо, полковник?
— Получил, есаул, и поспешил выполнить приказ генерала.
— Прошу садиться.
Петров подошел к двери, заглянул в соседнюю комнату и, заперев на ключ дверь, сел напротив Сухенко. Достав из кармана офицерских рейтуз портсигар, раскрыл его и протянул гостю:
— Прошу, полковник.
— Ого! Английские сигареты?!
Петров с напускным равнодушием проговорил:
— Года четыре назад я не стал бы курить эту дрянь, а теперь… когда с этой сволочью, — Петров брезгливо поморщился, — приходится ежедневно курить махорку…
