– Он очень славный, Динни, – сказала леди Монт. – Старого закала, галантен, очень мило картавит. Какая жалость, что у них нет ни гроша. Джин очень эффектна, правда?
– Я ее немножко боюсь, тетя Эм, – слишком уж она. хорошо знает, чего хочет.
– Сватовство, – ответила тетя Эм, – это так увлекательно. Давно я этим не занималась. Воображаю, что скажут Кон и твоя мать. Мне теперь, наверно, по ночам будут сниться кошмары.
– Сначала попробуй поймать на приманку Хьюберта.
– Я его всегда любила; у него наша фамильная внешность, – а у тебя нет, Динни, не понимаю, откуда ты такая светлая, – и он так хорошо сидит на лошади. Кто ему шьет бриджи?
– По-моему, у него не было ни одной новой пары с самой войны.
– И такие милые длинные жилеты. Эти обрезанные по пояс жилеты так укорачивают. Я пошлю его с Джин посмотреть цветники. Ничто так не сближает, как портулак. А! Вот Босуэл-и-Джонсон – он-то мне и нужен!
Хьюберт приехал в первом часу и сразу же объявил:
– Я раздумал печатать дневник, Динни. Слишком уж противно выставлять напоказ свои болячки.
Радуясь, что она еще ничего не успела предпринять, Динни кротко ответила:
– Хорошо, милый.
– Я вот что подумал: если мне не дадут назначения здесь, я могу поступить в суданские войска или в индийскую полицию – там, кажется, не хватает людей. С каким удовольствием я бы опять уехал из Англии! Кто тут у них?
– Только дядя Лоренс, тетя Эм и тетя Уилмет. К обеду придет священник с детьми – это Тасборо, наши дальние родственники.
– А! – мрачно отозвался-Хьюберт.
Динни наблюдала за появлением семейства Тасборо не без злорадства. Хьюберт и молодой Тасборо немедленно обнаружили, что служили в одних и тех же местах в Месопотамии и Персидском заливе. У них завязался разговор. Но тут Хьюберт обнаружил Джин. Динни заметила, как он бросил на нее долгий взгляд, удивленный, недоверчивый, словно увидел какую-то необыкновенную птицу, потом отвел глаза, снова о чем-то заговорил и засмеялся, опять посмотрел на нее и уже не мог отвести глаз.
Динни услышала голос тети:
– Хьюберт очень похудел.
Священник развел руками, словно выставляя напоказ свою внушительную комплекцию.
– В его возрасте я был куда худее.
– Я тоже, – сказала леди Монт, – такая же тоненькая, как ты, Динни.
– Приобретаем ненужные накопления, ха-ха! Поглядите на Джин, – гибкая, как тростинка, а лет через сорок… Но, может, нынешняя молодежь никогда не растолстеет. Они ведь сидят на диете… xa‑xa!
За сдвинутым обеденным столом священник сидел против сэра Лоренса, между обеими пожилыми дамами. Алана посадили против Хьюберта, Динни – против Джин.
