– Я только что отказалась от безбрежных просторов прерий и чувствую себя негодяйкой.
– Вы – на распутье между безбрежными просторами прерий и морской пучиной, да?
– Боюсь, что так и останусь на распутье. Любовь порядочного человека и тому подобное, видно, ничуть меня не трогает.
– Подождите! С таким цветом волос в монастырь не берут.
– Я покрашусь в свой настоящий цвет: льдины ведь зеленоватые.
– Говорю вам, – подождите!
– Подожду, – сказала Динни.
Через два дня Флер сама привела машину к дверям дома на Окли-стрит. Детей и багаж погрузили без всякой помехи, и они тронулись в путь.
Путешествие было томительным – дети не привыкли к прогулкам в машине, – но Динни оно показалось настоящим отдыхом. Она и не подозревала, как действовала ей на нервы трагическая обстановка на Окли-стрит; а ведь прошло всего восемнадцать дней с тех пор, как она уехала из Кондафорда. На деревьях ярче горели осенние краски. Ясный октябрь сиял нежным, мягким светом; в воздухе, как только они удалились от города, потянуло любимым запахом моря, из деревенских труб поднимался дым, а со сжатых полей взлетали грачи.
Они поспели как раз к обеду, и, оставив детей с мадмуазель, которая приехала поездом, Динни пошла гулять с собаками. Она остановилась у старого домика – он возвышался над проходившей внизу дорогой. Входная дверь открывалась прямо в жилую комнату, где при скудном огне сидела одинокая старушка.
– А! Мисс Динни! – сказала она. – Ну и как же я рада. Не видела вас, почитай, целый месяц.
– Я уезжала, Бетти. Как поживаете?
Маленькая старушка – она была совсем карманного формата – важно сложила руки на животе.
– Опять животом маюсь. А вообще-то я здорова, – доктор говорит, я молодец. Вот только живот донимает. Говорит, мне надо есть побольше, да мне и самой хочется, мисс Динни. А как съем кусок, так сразу тошно, ей-богу, правда.
– Бедная, как мне вас жалко.
– От живота одни неприятности. От живота и от зубов. Не знаю, зачем только они нам. Нет зубов – ничего не прожуешь, живот болит, есть зубы – жуешь, а он все равно болит.
Старушка тоненько захихикала.
– Он еще говорит, будто мне и остальные зубы надо выдернуть, мисс Динни, а мне их жалко. У отца зубов совсем нет, а он яблоко запросто разгрызает, праве слово! Но в мои годы мне уже не дождаться, пока десны затвердеют, как у него.
– Но вы можете вставить чудесные искусственные зубы.
– Ну уж нет! Не хочу чужих зубов, – еще подумают, что я важничаю. Вы бы сами, мисс Динни, небось не захотели иметь чужие зубы.
