— Не знаю… Не думаю, нет… Один или два раза он, очевидно, звонил в дверь, она его впускала, и они оставались в доме. Только не подумайте, что я строю предположения или делаю намеки.
— Как они держались? Вам не показалось, что между ними существует особая… близость?
— Напоминали ли эти двое любовников? Нет… Хотя… Честно говоря, я ни в чем не уверен. Если вам нужна «пикантная» информация, вы обратились не по адресу.
— Как давно начались встречи?
Профессор пожал плечами.
— Вы знали, что он ее ученик?
Во взгляде Оливера промелькнуло неодобрение.
— Нет, не знал. — Он сделал глоток виски.
— Вы не усматриваете никакой двусмысленности в том, что ученик встречается с преподавательницей у нее дома? С такой красивой преподавательницей?
— Не мне об этом судить.
— Вы общаетесь с соседями, господин Уиншоу? До вас доходили какие-нибудь слухи, сплетни?
— Слухи? В Марсаке? Вы, должно быть, шутите… Я не общаюсь с соседями — этот труд взяла на себя Кристина. Она гораздо… как бы это сказать… общительней меня, так что поговорите с ней.
— Вы с женой бывали в доме вашей соседки?
— Когда Клер переехала, мы пригласили ее на кофе. Потом она позвала нас к себе, но это был «визит вежливости», продолжения не последовало.
— Вы случайно не обратили внимания на коллекцию кукол?
— Еще как обратил. Видите ли, моя жена — психолог. Вернувшись домой, она выдвинула любопытную гипотезу о куклах в доме одинокой женщины.
— Можете поделиться?
Старик коротко изложил теорию Кристины, и Сервас прояснил для себя происхождение кукол. Больше вопросов к профессору у него не было, и майор перевел взгляд на раскрытые на маленьком бюро тома Торы, Корана и Библии.
— Вы занимаетесь мировыми религиями? — спросил он. Уиншоу улыбнулся и сделал еще один глоток виски, лукаво поглядывая на сыщика поверх стакана.
— Они завораживают, не так ли? Я говорю о религиях… Как подобные выдумки могли ослепить стольких людей? Знаете, как я называю это бюро?
Сервас вопросительно поднял бровь.
— «Уголок глупцов».
6
Amicus plato sed major amicus veritas
Сервас опустил монету в автомат и нажал на кнопку «Двойной кофе с сахаром». Он где-то читал, что вопреки устоявшемуся мнению в двойном кофе больше кофеина, чем в эспрессо. Стаканчик упал набок, половина напитка пролилась, сахара и ложечки Сервас так и не дождался. Но он все-таки выпил оставшийся кофе до капли. Потом смял стаканчик и бросил его в урну.
В жандармерии Марсака не было специального помещения для допросов, и они заняли небольшой зал на втором этаже. Майор нахмурился, увидев окно. Главную опасность в подобных ситуациях представляла не попытка побега, а покушение на самоубийство загнанного в угол арестанта. Падение из окна второго этажа было маловероятным, но рисковать он не хотел.
