Комиссар поерзал на скамейке, с трудом выдавил из себя:
— Хуже всего то, что пили не на свои, а на деньги Вовика.
— А мои деньги не хуже ваших! — выкрикнул Вовик, открывая фиксу. — Мне мамаша прислала. Показать квитанцию?
— На первый раз простить надо, — подал голос Витя–завхоз.
— Тебе слова не дано, ты сам пил, — отрезал комиссар.
Ребята молчали. Потом кто–то выдохнул:
— Дождь какой!
— Что решим? — поднялся командир. — Отчислим?
— Если отчислим — пятно на отряде, — сказал Игорек многозначительно. — Это стратегически неверно.
— Оставим! — загалдели ребята.
На этом собрание и закончилось.
После завтрака часть ребят осталась в столовой играть в шашки, читать; в углу вокруг Вовика сели играть в карты, а Вадик завернулся в громадный брезентовый дождевик дяди Саши, надел сапоги и с удочками пошел ловить рыбу — удочки он привез с собой из Москвы. Он часто уходил по берегу далеко, к развалинам церкви, и там, в глубокой нише под обрывом, усевшись на гладкий ствол мертвого дерева, читал, дремал. Клева не было.
А в книге, которую он читал, были такие слова:
«…Тяжкое бремя соскользнуло с моей души. Я больше не нес на себе роковой ответственности за все, что бы ни случилось на свете….Я почувствовал себя впервые человеком, объем ответственности которого ограничен какими–то рамками».
Иногда за ним сюда прибегала Таня, он принимал пациентов или осматривал кого–нибудь на дому; тогда появлялась работа — возникала потребность идти к больному на следующий день. Был профессионально интересный случай: цепной пес, ростом с теленка, искусал, изрезал зубами пьяного гостя хозяина, хлопот хватило на целый день — надо было звонить в район, связываться с санэпидемстанцией, следить за пациентом, менять повязки…
Каждые два дня он, дождавшись, когда ребята приедут на обед, шел на стройку, наполнял аптечку бинтами и йодом и возвращался. Два раза он провел поголовный осмотр отряда: уклонились только командир и Оля. Документация у него была в порядке, за содержанием мяса в магазинном холодильнике он следил ежедневно, но вот поймать пройдоху Витю–завхоза, урезавшего норму, никак не удавалось, какие только способы Вадик не придумывал. Хуже всего, понимал Вадик, что Оля с командиром заодно, а Таня молчит и в улыбке ее натянутость.
Сегодня был день проверки аптечки. Вадик захватил с собой пакет с перевязочным материалом и намеревался прямо с бережка отправиться в поле.
«Шлеп–шлеп», — послышалось слева, издали. Потом была минутная тишина, и затем все ближе и ближе стал скрипеть песок. «Хитрая, — усмехнулся Вадик, — демонстрирует послушание, а сапоги за поворотом надела. А ведь я у нее на карантине. По поводу какой же инфекции? И не спросишь!.,"
