Машка царила в семье. Если в Вадике с самого детства проглядывали черты характеров и отца и мамы, но больше матери, то Машкин характер, казалось, не имел в семье аналогов.
Еще на четвертом курсе, рисуя в кружке на кафедре неврологии свое генеалогическое древо и собирая оставшиеся в памяти родни сведения о пристрастиях предков, Вадик был весьма заинтересован: все укладывалось в схему, даже определился внутрисемейный круг профессий, но Машка выпадала из него. Разгадку ему принес разговор с мамой. Вадик всегда полагался на ее серьезные и четкие заключения кристаллографа. Она сказала:
— Машка! Это же вылитый отец! Тот отец, который не состоялся из–за трудного детства. Прозрачность и твердость, Алмаз. Только отец без блеска, а Машка с блеском.
Вадик знал, что отец подростком ушел на войну, работал в госпитале, потом окончил Военно–медицинскую академию, одним из первых изучал лучевую болезнь, стал признанным авторитетом, но не хватало ему чего–то, чтобы легко написать диссертацию, оказаться на виду… Поэтому он обиделся за отца, когда мама сказала «без блеска», и спросил:
— А я?
— А что — ты? Ты — внушаемый, как и большинство, мужчин, — лукаво улыбнулась мама. — Я тебе не скажу. Ну, чтобы тебе не была завидно… пока ты у нас, мм-м… гранит. Основательность, твердость!.. Ну, что ты, Вадик! — Мама обняла его. — Все эти сравнения — чушь! Не переживай, сыночек! Ты тоже способный, умный… Но послушай! Есть граниты, которые несут золото. Маленькие частички. И все главное золото мира — не самородки, а эти маленькие кусочки, пылинки, зернышки. А золотом платят за все — и за алмазы тоже. Ты тот самый гранит.
«Но» — осталось. И каждый раз, сравнивая себя с сестрой, оглядываясь на отца, маму, Вадик спотыкался об это «но».
Однажды он спросил:
— Мам, как ты думаешь, отец счастлив?
— А что такое счастье, сыночек? Если счастье — это равновесие в жизни, самоуважение, которое опирается на весь мир: на чувство безопасности, на любовь, на здоровье, на чистую совесть — то да, он счастлив. Но почему ты меня спрашиваешь об этом, спроси папу!
— Но ведь ты его жена и, наверно, знаешь его лучше, чем все другие?
— Нет, Вадик, жена и муж знают друг друга только с той стороны, которая обращена к супругу или супруге. Все никто не знает. Даже я не все знаю о тебе и Машке. К сожалению. Вот, например, почему она так зверски рвет все свои черновики, почему они ей мешают? Может быть, им со временем цены не будет. И почему ты ревностно бережешь свои?
