Командир встал, обвел всех таким взглядом, что ребята притихли.
— Вот, ребята, глядите, наш воспитуемый. Встань! — приказал он Вовику. — Направлен районным штабом. — Вовик, церемонно поклонился, шаркнул ногой. Ребята довольно захихикали. — Состоит на учете в отделении милиции. Не успел приехать — уже номер отколол. Мы, понимаешь, с комиссаром праздник «Первого кирпича» наметили, а он, понимаешь, целый первый ряд самовольно выложил!..
— И криво!.. — засмеялся комиссар. — Весь наш дом скривил…
— Я поправил, — оборвал его командир. — Сорвал нам мероприятие. Ты гляди, Вовик!.. Мало этого, так еще одно ЧП, — Командир выждал паузу и выпалил: — Оказывается, наши девчонки к гадалке бегали. К той, которая меня постращала. Да! — Он кивнул удивленному комиссару. — Ну, по этому вопросу ты давай — дело политическое. — И сел, насмешливо улыбаясь.
Ребята тянули головы, рассматривали сконфузившуюся Таню, заволновавшуюся Элизабет и, казалось, равнодушных Олю и Галю.
— Правда, что ли? — негромко спросил комиссар. — И когда успели?
— После обеда, — призналась покрасневшая Таня. Она прятала глаза, руки, сжалась. Вадик пожалел ее и подал голос:
— Да бросьте вы, ребята! Что вы шум поднимаете?
— Ты, доктор, в наши дела не лезь, — привстал командир. — Твое дело — йод–бинты, кухня, туалет. — Ребята неуверенно засмеялись. — Тут комиссар главный. Ну, девочки, рассказывайте, о чем гадали, что нагадали. — Девочки молчали. — Говори, Оль!
Оля встала, спокойная, даже вызывающе спокойная, усмехнулась:
— Ну, ходили!
— Зачем ходили? — вроде бы даже ласково поинтересовался командир.
— Судьбу свою узнать ходили. А тебе, что ль, Валя, не хочется? Хотя, тебе все уж сказали.
Командир погасил появившуюся было у него на губах улыбку.
— Человек сам хозяин своей судьбы. Так нас учит материализм, — сообщил он. — С тобой ясно. Ну, Элиза — Лиза-Лизабет?
— А что? Мне и не гадали! — Элизабет встряхнула головой. Прикрытые косынкой бигуди вздрогнули. — Гальке гадали!
— Ну, дура! — громко сказала Оля. — Не говори им, Галька. Тебе ж в уговор гадали? Если скажешь, не сбудется. Не говори.
И тут Галя — временами отчаянно–дерзкая — выпятила грудь, повела по–цыгански плечами и с надрывчиком, так что Игорек захохотал, выдала командиру:
— Пытай, не скажу, Валя!
Командир разулыбался, махнул рукой, а комиссар встал, оглядел веселящийся отряд и грустно сказал:
— Какие ж вы комсомольцы?.. Шутили, что ли? А? Неужто всерьез? Девочки, вы что?..
