Приключения Сэмюэля Пингля [с иллюстрациями] | страница 11

Белокурая крошка поздоровалась со мною.

— Дядя Сэм!.. Ой, вы подрались? Какой синяк! — Мери плутовато улыбнулась:

— Я знаю… Пьяные всегда дерутся.

Сердце мое дрогнуло, и помимо моей воли я сказал гордо и решительно:

— Ты угадала. Я дрался на дуэли, и меня поколотили. Но ведь дяди не плачут от огорчения?

Калитка раскрылась. Эдит Уинтер, старшая сестра Мери, быстро подошла ко мне:

— Боже мой! Вы ранены, Сэм?

Темно-пепельные кудряшки Эдит отливали бронзой на солнце. Глубокие глаза девочки смотрели на меня с тревогой.

— Очень опасно?

Я постарался улыбнуться, глядя на юное лицо, которое никогда не забывал.

— Простите, Эдит. Я пошутил насчет дуэли. Только легкая царапина. Спешил к стоянке такси и упал около аптеки. Я хотел съездить в Олдмаунт повидать отца..

— О, я понимаю, Сэм, — сказала Эдит, становясь еще печальнее и серьезнее.

— Вам надо успокоиться.

— Да, я решил вернуться домой и подождать отца…

На крыльце дома показалась Оливия. Она засуетилась, увидав повязку на моем ухе, и чуть не заплакала. Через несколько минут я сидел в старом отцовском кресле. Оливия хлопотала, приготовляя завтрак. Слышно было, как на кухне Эдит помогала ей. Девочка на минуту заглянула в комнату…

— Ах, Сэм, я видела, как вы пришли с пристани. А потом вы поспешили выйти из дому. И я поняла…

— Но что? Говорите, Эдит.

— Нет, нет, Сэм. Вам надо отдохнуть. Уснуть.

Я сделал нетерпеливое движение:

— Мне не надо отдыха. Говорите, что случилось?

Эдит вздохнула:

— Про лорда Паклингтона рассказывают ужасные вещи…

Вошедшая Оливия прервала Эдит:

— Никто еще толком ничего не знает. Эшуорф всегда был полон сплетнями. Милая Эдит, кажется, миссис Уинтер зовет тебя.

Оливия очень деликатно выпроводила Эдит и поставила горячий завтрак на стол.

— Кушай, Сэм, и ложись отдыхать. Расскажи, что с тобой произошло?

Добрая Оливия покачивала головой, слушая мой рассказ и наблюдая, как в детстве, чтобы я ел основательно.

— Усни, малыш, — тепло сказала Оливия. — Я приготовила тебе постель и грелку.

Я заснул в пустынном родном доме, усталый и взволнованный.

Проснувшись, я увидел отца, сидящего в кресле около моей постели. Абажур был низко надвинут на лампу.

Она освещала бледные руки отца, сложенные на его угловатых коленях.

— Я ждал, когда ты проснешься, — тихо сказал отец. — Как ты чувствуешь себя, малыш?

— Отлично. Здравствуй, милый, — произнес я, делая попытку встать.

— Лежи, лежи, — приказал отец, протянув мне руку, которую я крепко пожал.

— Уже поздно. Спи до утра.