— Э… — осторожно начал Гаредиз и через долгую минуту промямлил: — А как же…
— Ты имеешь в виду восточные приморские пустоши, которые вы решили считать моим дорантом? — догадливо помог ему Экард. — Так тут же все просто. Пока я жив, буду заботиться о своих подданных сам, а если со мной что-то случится, дорант перейдет к дочери и ее семье. Ну а они уж сами решат, кому из своих детей отдать над ним управление.
— Каких детей? — не выдержал Реттен, приходившийся, как припомнила Лиарена, родным дедушкой Анмане. — По нашим сведениям, у них нет никаких детей. И быть пока не может.
— Вас ввели в заблуждение, — холодно произнес Дзерн, раскрывая шкатулку, в которой обнаружилась стопка документов, и Лиарена облегченно перевела дыхание: судя по всему, магистры хорошо подготовились к этому разговору, и значит, ей можно особенно не волноваться.
Девушка искоса глянула на Тайдира и начала сердиться на отшельника: ну вот почему он не посадил дочь рядом с мужем и не разрешил ей сказать ему хоть словечко? Тогда Тай не смотрел бы сейчас на старейшин так угрюмо и не играл бы вздувшимися на скулах желваками.
— Вот свиток, удостоверяющий свадебный ритуал, проведенный в усадьбе Тайдира на левом берегу Терсны, — неторопливо начал перечислять Дзерн, доставая из шкатулки документы. — А вот указ дорина, назначающий Лиарену названой матерью наследника. Подлинность этих событий могут подтвердить все слуги, домочадцы и гости дорина Варгейза.
— Но жили они в разных покоях, — едко ввернул шпильку тот старейшина, который узнал Лиарену, хотя сама дорина никак не могла вспомнить его имя.
— Гостья Тайдира тоже жила в отдельных покоях, причем вместе с толпой своих компаньонок и кузенов, — отбрил Экард. — Но утверждает, что умудрилась провести их всех и пробраться в постель дорина.
— У нас есть сведения, — взвился Реттен, — что дорин вышвыривал няньку из своих покоев.
— Это кто-то из ваших доносчиков неверно истолковал суть семейной ссоры, — с холодной усмешкой сообщил Дзерн. — В тот момент Тайдир волновался за безопасность невесты и не хотел оставлять ее в замке.
— А почему она так рвалась остаться в замке, ведь там у него живут только воины и маги? — в запальчивости продолжал спорить Реттен, но остальные старейшины вдруг снова насторожились и все как один уставились на Лиарену. Словно пытались рассмотреть в ней нечто предосудительное.
— А где еще должен быть весной честный человек, как не в крепости? — ядовито осведомился Экард и небрежно добавил: — Если, разумеется, он воин или маг.
