Сейчас 12.15, и ряд факторов свидетельствует, что подозреваемый безусловно в курсе. Он достает из конверта листок и с пониманием, кивая головой, читает повестку с требованием дать объяснения по вопросам уплаты налогов. Направляется к выходу, над которым старые часы с секундомером показывают перебор в 8 минут. В дверях почты он встречает случайно оказавшегося в этом районе свидетеля, которого давно не видел. Что у него? Как жена? Мог бы позвонить. Могли бы как-нибудь заскочить, поболтать, дать показания. Однако он должен лететь, по делам, вызванный дальше, пока что в качестве подозреваемого.
В аптеке, занимающей острый угол сквера, он в обход очереди бросает вопрос женщине в белом халате, магистру-фармацевту. «Да, есть, капли» — и тогда, к сожалению, он вынужден вернуться в хвост очереди и отстоять свое, положенное. Таким образом он теряет еще десять минут, будучи в состоянии самовольного удаления от парковки.
«Вино!» — вспоминает он уже на пути, как ему было показалось, обратном. Возвращается и пропадает в винно-водочном, открытом круглосуточно, как и расположенный при входе пункт обмена валюты. «Две бутылки» — заплатит в местной валюте и одним махом сгребет сдачу в карман. Выходит и чуть ли не бегом возвращается на паркинг. Я уже издали вижу, воткнут ли штраф между дворником и стеклом. «Нету!» — значит, на этот раз ему повезло. Закуривает, отъезжает. И не ведает того, что нарушение зафиксировано, и потребуется еще много времени, прежде чем оно будет прощено за давностью лет.
Список свершаемых ими деяний длинен, а точнее — бесконечен. Они приобретают товары разного происхождения, не исключено, что для дальнейшей деятельности (которую они ведут на неподотчетной мне территории). Продовольственные, содержащие жиры и холестерин. Спиртное, предназначенное для торжественных случаев. В аптеке — точно дозируемые препараты. В овощном — в зависимости от сезона — свежие, впрочем, иногда успевшие завянуть, в кочнах или наоборот, в кадках, нашинкованные, засоленные. В турбюро резервируют места, гарантируя себе в случае чего путь к отступлению.
Встречаются и с пониманием дела говорят о погоде, хотя имели бы право молчать, воздержаться от ответа, поскольку он может ненароком навредить, вместе с загрязнением среды окислами. Идет дождь и смывает следы, падает давление, и они чуют это костями. Весна — форсиции окрашиваются в желтый цвет, а листья наоборот — зеленеют.
Порой они действуют обдуманно расчетливо, по заранее составленному плану, прочитывая список неотложных дел в соответствии с детально разработанным планом; другой раз — аффективно, бурно жестикулируя. «Ничего подобного!» — кричат они, предавая сомнениям, казалось бы, неоспоримые факты.
