После этого случая я возненавидела запах Aqua Di Gio.
Он стал ассоциироваться у меня с предательством и моим первым любовным крушением, и да, я до сих пор не выношу этот запах.
Пока я иду за мамой в гостиную, наш дом, подобно запаху Aqua Di Gio, облучает меня воспоминаниями — по большей части болезненными. Меня тянет сбежать и забыть, что я сюда приходила.
Но отступать уже поздно.
Я сажусь на диван, который не помню. Оглядываюсь, и мое внимание привлекает фотография с моими родителями. На ней они вместе. И старше, чем были, когда я ушла. Я хмурюсь, а мама, заметив, куда направлен мой взгляд, подходит к рамке и берет ее в руки. Она гладит стекло, пальцы нежно касаются лица моего отца. Я хмурюсь еще сильней. Я что, пропустила что-то? Или нахожусь в параллельной реальности?
Мама — по видимому, заметив у меня на лице замешательство — ставит рамку на место и улыбается грустной улыбкой.
— Я люблю этот снимок.
— Да… вижу, — говорю я, хотя на самом деле хочу спросить, почему.
Мгновение она внимательно изучает меня. Мне хочется заерзать под ее взглядом, но я кое-как перебарываю себя.
— Ты еще красивее, чем мне запомнилось, — мягко шепчет она.
— И тебя это напрягает, мама? — отвечаю я, и каждое мое слово сочится ядом.
Она вздрагивает как от пощечины.
— Я это заслужила.
— Нет, — возражаю я, злясь на себя за грубость. — Не заслужила. Извини меня.
Мама садится рядом со мной на диван.
— Мы раньше часто так делали, да? Вгрызались друг другу в глотку. Проверяли, кто глубже ранит, кто ударит больнее.
Избегая смотреть ей в лицо, я делаю вид, будто разглядываю свой маникюр.
— Теперь это уже неважно, разве нет?
В наступившей оглушительной тишине на нас кричит наше прошлое. Все до единого воспоминания просыпаются и требуют, чтобы их выслушали.
— Блэр, зачем ты вернулась?
Я быстро поднимаю глаза.
— Прости, если своим появлением доставила тебе неудобства. — Я встаю, готовясь уйти. — Я пойду. Это была плохая идея.
Мама ловит меня за руку.
— Подожди, Блэр. Не уходи. Я не то имела в виду.
Глядя на ее руку, я вспоминаю, как в последний раз она притрагивалась ко мне. Это была пощечина.
— В детстве у меня было только одно желание: чтобы ты прикоснулась ко мне. Полюбила меня. Но это было тогда. А сейчас… ты не могла бы отпустить мою руку?
Она немедленно слушается. В ее глазах — неприкрытая боль.
— Мы с отцом подвели тебя. Моя прекрасная девочка… Что мы с тобой сотворили?
Я не знаю, то ли засмеяться ей прямо в лицо, то ли упасть перед ней на колени и взмолиться, чтобы она обняла меня и никогда больше не отпускала. Может, и то, и другое. Да, определенно и то, и другое.
