— Неправда. Встань, Джозефина. Ты же знаешь, мне не нравится, когда ты стоишь на полу на коленях. Не думай о моих руках. Я ими горжусь. Они дают нам крышу над головой, одевают и кормят нашу семью. И для меня это главное.
— Но…
— Любовь моя, никаких «но». Я хочу, чтобы Ронан и Джеки знали, что если изо дня в день упорно трудиться, то добиться можно всего. — Он берет мамино лицо в ладони и с любовью заглядывает в ее глаза. — И что мечты на самом деле сбываются…
Я трясу головой. Что я делаю?
— Подождите. Я еще не сказал «да». Мне надо подумать.
Внезапно они оба начинают смотреть на меня, как на теленка с двумя головами. Рэйчел кладет ладони на стойку.
— В каком смысле «подумать»? Мне казалось, вчера вечером мы все это обговорили. Карл предлагает тебе шанс, который выпадает раз в жизни. Шанс, за который люди готовы убить.
— Я понимаю, но…
Неумолимая, она меня игнорирует.
— Он хочет поставить на кон свое имя ради тебя, потому что считает, что ты далеко пойдешь. Только представь — твое лицо на обложках журналов, статьи о тебе, интервью с тобой, вечеринки, люди, которые восхищаются тобой и твоими работами. — Она делает паузу. — Ты больше не будешь стоять, будто незначительный гость, около выставки Эдгара Хуареса. В следующий раз это будет твоя персональная выставка, и люди придут туда исключительно ради тебя.
Карл изучает свои наманикюренные ногти.
— Она права, Ронан. Достоинство с гордостью не вытащат тебя… — он оглядывает мою квартиру, — из этого места.
Я запускаю обе руки в свои волосы, борясь с желанием дернуть за них.
— Я не сказал «нет». Мне просто надо немного подумать, окей? Дайте мне передышку.
Карл похлопывает меня по плечу.
— Мы лишь пытаемся помочь тебе. А ты, мальчик мой, ведешь себя так, словно продаешь душу дьяволу.
Но почему я чувствую именно это?
Позже, пока нас везет ее «кадиллак-эскалейд», Рэйчел дотягивается до моей руки и спрашивает:
— Чего ты так сильно боишься?
Я перевожу взгляд за окно и вижу пару синих глаз, которые глядят на меня.
— Я трахаюсь за деньги, ясно? — Она смотрит на меня с жестокой усмешкой на до боли прекрасном лице. — И, откровенно говоря, не похоже, что ты потянешь мой ценник.
— Получить то, что хочу.
Блэр
Когда открывается дверь, я сижу у туалетного столика и готовлюсь к сегодняшней костюмированной вечеринке.
Пока я, подняв лицо, смотрю в отражении зеркала, как Лоренс идет через комнату — такой мужественный и вместе с тем безукоризненно элегантный, из прически не выбивается ни волосок — во мне нарастает необъяснимая грусть. Мой заботливый и нежный любовник, каким он был неделю назад, бесследно исчез. И его взгляд в зеркале доказывает мою правоту. Тот огонь, та страсть и игривость, которые были со мной несколько коротких замечательных дней, испарились, и от чувства утраты мне хочется заскулить. Его лицо опять стало бесстрастной и отстраненной маской. Но в глазах появилось новое — лед.
