Репортаж с места событий сменила десятиминутная передача мадам Эрмозы: какими синтетическими ароматами пользоваться в разные часы дня, чтобы пересилить зловоние стайфли... Я допил воду и лишь: тогда вынул из кармана конверт. Обычный голубой конверт, надписанный на машинке. Вскрыл его. Внутри лежал тонкий листок машинописного текста. Подобные письма приходили часто это были ответы на мои объявления о продаже старинных книг и рукописей. В ту блаженную пору, когда я еще был знаменитым; корреспондентом "Утренней зари", у меня была одна! из богатейших коллекций такого рода древностей. Теперь же приходилось их распродавать. Ради кислорода и воды... Однако на сей раз на листке не было ни адреса покупателя, ни номера телефона, ни фамилии. А текст, состоявший всего из нескольких строк, гласил следующее:
ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ УЛИЦА, ДОМ НОМЕР 7, РАСПРОДАЖА БЕНЗИНА. В НЕОГРАНИЧЕННЫХ КОЛИЧЕСТВАХ, ПО ДОСТУПНЫМ ЦЕНАМ. ПОСЛЕДНИЙ СРОК-2 АВГУСТА, ДО 18 ЧАСОВ.
Я недоверчиво усмехнулся. Очередная мистификация какой-нибудь религиозной секты, или рекламный трюк для привлечения покупателей нового товара, или черт знает чего еще... Дешевый бензин давно отовсюду исчез. И если на Двадцать второй улице действительно идет распродажа, то это, в лучшем случае, контрабанда. Рабочие частенько проносят с нефтезаводов всевозможные продукты, которые потом продают со скидкой родным и знакомым.
Я уплатил свои три доллара, окунул платок (бесплатно) в миску с содовым раствором и вышел.
И повернул к Двадцать второй улице.
Почему - не знаю. Возможно, потому, что все еще был журналистом и профессиональное любопытство не успело во мне угаснуть. Или же просто-напросто от нечего делать.
Так или иначе, я отправился по указанному в письме адресу.
Может быть, это было ошибкой с моей стороны. Может быть, события приняли бы тогда иной оборот... Кто знает?
Но я отправился туда. С этого все и началось...
3. Бензин с Двадцать второй улицы
Двадцать вторая улица, известная множеством магазинчиков, торгующих старинным фарфором, находится недалеко от нас. Узкая, неприветливая, стиснутая большими проспектами, в этот час дня она почти безлюдна. Магазинчики открываются лишь под вечер, когда сюда забредают немногочисленные туристы с маской на лице и банкнотами в кармане.
Дом номер семь оказался ветхим зданием, с облупившейся краской на стенах результат многолетних усилий стайфли. Внизу разместились два антикварных магазинчика, оба на замке. А сбоку несколько ступенек вели в придавленную верхними этажами подвальную лавку без всякой вывески. Я заглянул в грязную витрину: внутри горела лампа, а за прилавком сидел старик в очках с железной оправой и читал толстую книгу.
