В ответ Боско Эль Камино запер дверь лавки, достал из-под прилавка пластмассовое ведро, налил туда воды, вынул из ящика коробку с белым орлом на этикетке и бросил в ведро десятка полтора знакомых мне зерен.
Повеяло холодом.
- Такой "бензин" у меня и самого есть, - я вынул коробку, которую оставил мне официант в гостинице. - Подарок Доминго Маяпана.
- Он вас ждет, - сказал Боско.
И мы оба с облегчением рассмеялись.
5. Вперед, к Эль Торренте
Раскопки Ичена раскинулись на широком пространстве неподалеку от Тьерра Калиенте. Помню, какую сенсацию произвела в свое время находка остатков древней индейской цивилизации. Это случилось после очередного сильного землетрясения в районе Эль Волкана. В Ичен ринулись толпы археологов, криптографов, журналистов, киношников. Не отставали от них и туристы. На какое-то время Тьерра Калиенте стала самым популярным местом в Веспуччии. В подземельях чудом сохранившихся дворцов и храмов нашли бесценные сокровища, и среди них груды табличек с письменами, отражавшие отдельные моменты бурной и жестокой истории древнего народа. Были обнаружены помещения с превосходно сохранившимися черепами...
Однако очень скоро находки были вывезены, скудный бюджет исследователей исчерпан, археологи разъехались, и Тьерра Калиенте вернулась к своей скучной повседневности. Местные жители попытались привлечь публику горячими источниками, заключили в трубы два-три гейзера - ведь в табличках упоминались минеральные ванны, где древние вожди и жрецы лечили ревматизм, а женщины бесплодие. Но ядовитый смог подползал уже и в эти края. К тому же туристов отпугивала близость вулкана. И со временем развалины вновь покрылись землей и сорной травой. Оставив джип у высокой стены храма, я осторожно двинулся по тропинке, еле заметной в густом кустарнике. Начался достопамятный спуск к Эль Торренте. Более трудного подвига мне совершать не приходилось, И по сей день, вспоминая о нем, я невольно закрываю глаза от страха.
Тропу, по которой я продвигался, скорее следовало назвать тропкой: вытесанная в высокой отвесной Белой Стене извивающаяся лента не превышала метра в ширину, а местами суживалась сантиметров до тридцати. Справа взмывала ввысь каменная стена, до блеска отполированная дождями, слева зияла пропасть дна ее я не видел, но глубину определил по звуку скатывавшихся вниз камней: метров семьсот-восемьсот, не меньше.
Я осторожно продвигался вперед, нащупывая резиновыми подошвами почву и чувствуя, как бегут по спине струйки холодного пота. Из страха оступиться не смотрел ни вверх, ни вниз, ни по сторонам, только перед собой, на извилистую каменную черту, загипнотизированный ее необычной белизной, и шел, шел, проклиная индейских жрецов, энергетический кризис и себя за то, что ввязался в эту историю. Признаться, я страшно боюсь высоты; когда мне приходится бывать в небоскребах, я избегаю даже подходить к окнам. И склонен думать, что причиной моих злоключений послужил кабинет на сто десятом этаже, куда привел меня Лино Баталли, чтобы продемонстрировать самому Мак-Харрису удивительные зерна энергана. Кто знает, находись этот проклятый кабинет где-нибудь пониже, я, возможно, и устоял бы перед натиском дьявола с железной рукой...
