…Из училища получили телеграмму, что выезжает комиссия. Иван Александрович должен был ее встретить и устроить жилье.
— Пиши пропало, — сказал Богдан. — Поедет ваш Иван Александрович домой, и я буду ваш единственный начальник. Вот уж покомандую! Вы у меня, салаги, не только линию, но и электростанцию построите.
Федор внимательно посмотрел на него. Воротник рубашки у Богдана был почти оторван, на фуфайке — одна пуговица.
— Попросил бы, Василь, Тэклю, чтобы зашила рубашку, — сказал Федор.
— Один раз Марку женить, — пошутил Яков.
— Молчи, — процедил сквозь зубы Богдан. — Яму под столб ты выкопал?
— Еще нет, успею. — Казакевич достал сигарету и демонстративно закурил.
Богдан подошел к нему, вырвал сигарету:
— Бегом в яму! Языком работаешь хорошо, а лопата тяжелая!
— Зачем так? — сказал Федор. — Злой ты, Богдан, как…
— Как кто? — закричал Богдан. — Я здесь начальник или кто?
6
Среди пассажиров, которые вышли этим утром из автобуса, что пришел из города, был и Аполлинар Константинович, по кличке Фантомас. В командировку он надел свое старое кожаное пальто, в котором в молодые годы поездил по Сибири. И шел по деревне этаким интеллигентом, зубром. Увидев столбы, тянувшиеся чередой, перерытую землю, многочисленные следы строительства, Аполлинар Константинович почувствовал себя так, будто сбросил с плеч лет двадцать или тридцать. Перед ним была родная стихия. Ни у кого не спрашивая, интуитивно, он вышел на склад материалов.
— Фантомас! — удивленно сказал Макарчук.
— Никаких Фантомасов. — Богдан давал задание звену Федора и был злой после вчерашнего.
— Да вот же он, — прошептал Федору на ухо Макарчук, и тот оглянулся.
В дверях склада стоял, блестя лысиной, Аполлинар Константинович.
— Не стесняйтесь, Макарчук, — сказал он. — Я знаю, что Фантомас — черт. Я дожил до таких лет, что мне все равно. Значит, моего любимого Крица нет здесь?
— Какие обстоятельства привели вас? — спросил Иван Александрович.
— Я и есть комиссия, — горделиво сказал Аполлинар Константинович. — Приехал расследовать происшествие и проверить воспитательную работу в коллективе практикантов. Обычно, когда что-то случается неприятное, мы говорим, что плоха воспитательная работа. Эту истину я постиг на старости лет, когда начал заниматься педагогикой. Раньше у меня не было времени: я строил, как и вы, электролинии, станции и подстанции.
Въедливо проверил Аполлинар Константинович каждую мелочь. Написал долгую пояснительную записку на имя директора училища. Разговаривал с ребятами и с Богданом. И бригадиру он вдруг понравился. Федор впервые увидел, как этот злой человек улыбался и что-то объяснял Фантомасу, рисовал гвоздем на песке какой-то чертеж. Хотелось подойти к ним, послушать разговор, рассуждения Аполлинара Константиновича, но не отважился.
