«Ну и старуха. Петуха зажарила. Купила».
— Извините, Марья Филипповна, но я не хозяин этих столбов. Они государственные.
— А я что — не государственная? — закричала старуха. — Мне не надо жить?
— Я так не говорил. Сельсовет помогает. Наконец, я скажу мастеру… — бубнил Федор, и было у него желание выскочить из дому, чтобы закончить этот разговор.
— Петуха ел? — прижала Розума бабка к стене. — Думаешь, мне ты такая кукла, что я буду даром жарить петуха?
— Столбы государственные, а не мои, — твердо сказал Федор. Шапку — на голову, на ходу схватил с гвоздя фуфайку и рванул в темноту.
4
В клубе гремела музыка. Зал был полон молодежи. Третьяк и Казакевич танцевали в центре круга. На Якове были голубые брюки. Иван танцевал в кирзовых, замазанных грязью сапогах. В углу сидели Макарчук и девушка с длинными льняными волосами. Он держал ее за руку, что-то говорил на ушко. Она смеялась, и волосы падали ей на глаза. Макарчук отбрасывал их ей назад.
Федор подошел к стульям, сел на последний за дедом, который спал, уткнувшись носом в отворот тулупа. Подбежал Яков.
— Выходи, покажем, на что способны монтажники.
— Нет…
— Чего ты такой кислый, будто не ужинал?
— Иди ты! — Федор злобно сверкнул глазами, и Яков, махнув рукой, побежал к Третьяку.
— А почему вы не танцуете? — услышал Федор. Он поднял голову. Около него стояла продавщица Татьяна. — Я жду, жду. Неужели обманул.
— Я ничего не обещал. — Федор краем глаза посмотрел на продавщицу. На ней красное платье с вышивкой, губы подкрашены. Черные волосы собраны в узелок. Федор почувствовал, как тесным стал воротник рубашки. В голове суматошные мысли: «Ребята увидят. Шуток будет мешок».
— Приглашаю тебя на танец, — сказала Татьяна и протянула ему руку.
— Я не умею, — почесал затылок Федор. — Да, может…
— Тут и уметь не надо. — Татьяна пошла впереди, а он за ней.
«Какая наглая девка, — думал Федор. — Как смола».
Однако приятно было, что с ним танцует красивая девушка. Она была и одета лучше других. Местные ребята что-то кричали Татьяне. Она отвечала им. Только Федор не слышал что. Он был будто в тумане от громкой музыки, топота, духоты. Яков подморгнул ему, засмеялся многозначительно и повел по кругу свою девушку.
— Хватит, — сказал Федор. — Я пошел.
— Я тоже иду. Сейчас лучше на свежем воздухе. Помоги мне одеться.
Татьяна набросила на себя пальто, черные волосы покрыла большим цветастым платком. Луна уже спряталась, и было темно, как в рождественские ночи, только не хватало звезд.
