Невозможно описать впечатление, которое произвел на приунывший экипаж этот голос, казавшийся голосом царя морей. Мы все бросились на работу, взлезая на мачты и чуть не задыхаясь от серного запаха, который оставила молния. Пять из шести парусов мигом свились и спустились, как облака. Мы с Джеймсом встретились на грот-марсе.
– Ага, это вы, мистер Джон! Я думал, что мы станем продолжать наше путешествие в хорошую погоду.
– Не угодно ли я вас повожу по снастям, как вы водили меня по подводной части? – сказал я, смеясь. – Вон там, на крюйселе негодяй-парус забыл спуститься, а не худо бы его закрепить.
– Буря и без нас с ним разделается, мистер Джон. Спустимся лучше поскорее на дек.
– Все на дек! – закричал капитан. – Только один кто-нибудь сорви парус грот-брам-стеньги. Пошел вниз! Живо!
Матросы с радостью повиновались, и все мигом спустились по снастям: один я остался на грот-марсе и сразу же полез по вантам, чтобы добраться до крюйселя, но еще не добрался туда, когда налетел шквал. Парус над моей головой надулся, как шар, и мог в минуту сломать мачту. Я бросился как можно скорее посереди такой сумятицы, уцепился одной рукой за крюйсель, другой выхватил кинжал и принялся пилить толстую веревку, которой был привязан угол паруса. Не скоро бы я это окончил, если бы ветер сам не помог мне. Я не успел перепилить и трети веревки, как она оборвалась, другая тоже не удержалась, и парус, удерживаемый только сверху, развевался надо мной, как саван, потом раздался треск, и он унесся как облако в небесную бездну. В ту же самую минуту корабль страшно вздрогнул, и мне послышался голос Стенбау, раздававшийся громче бури, он звал меня по имени. Огромная волна поддала в борт корабля, и я почувствовал, что он ложится на бок, как раненый зверь. Я изо всей силы уцепился за ванты, мачты накренились к морю, я увидел, как оно бушует прямо подо мной. Голова у меня закружилась, мне чудилось, что бездонная пропасть проревела мое имя. Я смекнул, что ног и рук моих не довольно, чтобы удержаться, ухватился за веревку зубами, закрыл глаза и только ждал, что меня обдаст смертельным холодом воды. Однако я ошибся. «Трезубец» был не такой корабль, чтобы поддаться с первого раза, я чувствовал, что он подымается, открыл глаза и приметил под собой дек и матросов. Мне только это и нужно было, я схватился за веревку и мигом очутился на шканцах между капитаном Стенбау и лейтенантом Борком, когда все уже думали, что я погиб.
