— Вы видели Осси Шмерля?
— Нет, его не было. То, что Ахенваль договаривался с Осси и что он уже был на стройке, когда я говорил с Эттой по телефону, я узнал потом… Из окна я наблюдал только за Ахенвалем, который шел из бара, и видел также, как Этта шла перед ним в темноте. Тогда-то, наверное, ему и пришла в голову мысль сделать все самому.
— А почему вы сразу не подняли тревогу?
На бледных впалых щеках Романа зарделись маленькие красные пятна.
— Это бы не помогло… Ахенваль стал бы все отрицать, а Этте снова грозила бы беда. Я должен был уличить его и хотел абсолютной уверенности. Ее я и получил, когда зашел в квартиру и увидел Ахенваля с ржавым крюком в руках.
— У вас было с собой оружие?
— Нет.
— Как же разыгралась последняя битва?
— Я прямо сказал Ахенвалю, что знаю о его замыслах.
— О каких именно?
— Что он хочет убить Этту, чтобы жениться на Рут. И он цинично подтвердил мою догадку. Тогда я попытался выхватить у него железку. Ахенваль закричал: «Руки прочь!» и пошел на меня. Он будто потерял рассудок, ему уже нечего было терять.
— Что значит, нечего было терять? — спросил Фрайтаг. — Что вы имеете в виду?
— Рут без денег не вышла бы замуж за Ахенваля, точно так же, как и за меня. Разница только в том, что Ахенваль знал об этом с самого начала и никогда не строил иллюзий по поводу своей любовницы. Он знал, что Рут из тех женщин, которые любят мужчину за его банковский счет.
— Итак, вы вырвали у него железный крюк и ударили его по голове…
— Мне не оставалось ничего другого. Он вынудил меня.
— Вы сразу поняли, что он мертв?
— Да, сразу.
— И потом вы ушли. Опять через стройку?
— Да, и вернулся в свою комнату в пансионе.
— Вам не приходила в голову мысль обратиться сразу в полицию? Ведь это однозначно была вынужденная оборона.
— Я думал о Рут…. Все еще надеялся, что у нас с ней будет так, как было когда-то. А теперь все кончено.
Фрайтаг подошел к Роману и положил руку на его плечо.
— Мужчина иногда переживает такое, Кайзер. Вы еще молоды. Я рад, что ваше дело чистое, как я и предполагал, и что вам больше не в чем упрекнуть себя. — Он повернулся к остальным и сказал: — Все готово? Тогда поехали.
На улице комиссар на мгновение остановился, посмотрел на небо и глубоко вдохнул свежий ночной воздух.
Была суббота, полдень. Последние листья пламенели на деревьях длинной аллеи, ведущей от застекленной террасы кафе в парк.
Этта приехала всего лишь час назад, и сейчас они с Виктором гуляли по парку и тихо разговаривали.
