То, что именно Ахенваль устроил это любовное гнездышко, совершенно очевидно. Тогда дело приобретает иной оборот Фрайтаг почувствовал, что на шажок приблизился к истине. Он вытащил фотографию из рамки, положил ее в нагрудный карман и опять подошел к шкафу.
— У вас есть ордер на обыск, господин комиссар? — спросил вошедший в сопровождении Дундалека Осси.
— Не говорите глупостей! Кому принадлежат чемодан и пеньюар?
— Моей подружке.
— Вашей подружке или подружке Ахенваля?
— Моей, — ухмыльнулся Осси. — Мне на женщин везет.
— Что это значит?
— Сожалею, но об этом справок не даю.
— Она замужем?
— Я же говорю, никаких… — Осси замолчал, заметив открытые ящики комода, и подбежал к нему. Увидев пустую рамку без фотографии, он буквально взвился.
— Я требую немедленно вернуть фотографию! У вас нет никакого права!
— Замолчите. Вы все еще подозреваетесь в убийстве. Где деньги?
Осси с недовольным видом открыл сверкающий хромом бар и бросил на стол пачку банкнот.
Фрайтаг пересчитал — пять тысяч четыреста тридцать марок.
— Не хватает шестисот марок. — Он в упор посмотрел на Осси.
— Гвидо подарил их мне, слово чести.
— Чьей чести? Повторяю, где остальные деньги?
— Их уже нет. У меня был долг в «Бонбоньерке», и Ахенваль разрешил мне расплатиться. А остальные деньги пошли на оплату счета. Спросите владельца ресторана, вернул ли я ему долг.
Фрайтаг с невозмутимым видом взял Осси за руку.
— Пойдемте, Шмерль. Мне придется вас забрать.
— Но почему?
— А потому! — И комиссар покрутил перед его носом пуговицей.
— Но я могу точно сказать, как туда попала пуговица, — вскрикнул Осси. — Это так просто. Убийца и подложил ее туда, чтобы подозрение пало на меня.
— Это ваше объяснение. Но мы вам не верим. Вы были на стройке, или я съем веник.
— Вперед! Не сопротивляться. — Дундалек подтолкнул Осси в спину, и все трое вышли из мастерской.
Комната Рут была заперта.
— Фрейляйн Хинрих нет дома, госпожа Ахенваль, — крикнула сестра Марга своим тоненьким, вечно возбужденным голосом и поднялась по лестнице. Она ухаживала за хозяйкой пансиона, пожилой женщиной, которая уже почти не выходит из своей квартиры на четвертом этаже. Сестре Марге — под шестьдесят, но ее глаза успевают повсюду. — Она ушла с господином Кайзером без пяти восемь и с тех пор не возвращалась. А ей все время звонят из Зальцбурга.
— Из Зальцбурга? — удивилась Этта. — Кто же ей оттуда звонит?
— Госпожа фон Фройдберг. Она звонила уже четыре раза — вчера и сегодня. Мне всегда слышно, если наверху звонит телефон. Она попросила передать фрейляйн Рут, чтобы та срочно позвонила ей в Зальцбург. Это очень важно. Больше я ничего не знаю, кроме того, что госпожа фон Фройдберг была в полной растерянности и просила меня проследить, когда фрейляйн Хинрих появится дома. Вы не догадываетесь, где она?
