Названия улиц, кстати, были помечены цифрами. У кого-то совершенно не было никакой фантазии.
Глупо глядя на перевернутую карту, откинув голову на подушку, Альберт моргал, пытаясь запомнить расположение улиц, хотя они были совершенно одинаковыми и через равные промежутки пересекались. Отличались только цифры, но так их было не рассмотреть толком, карандаш кое-где и вовсе стерся.
Из-за сильного напряжения у Альберта заболели глаза. Он зажмурился, хотел было прикрыть их рукой, но одну руку было тяжело вытащить из-под себя, а другой завладела Петерс. Поэтому Альберт ничего не нашел лучше, кроме как прижаться к спине девушки и зарыться лицом в ее густые волосы. Сразу же стало темно, темнее, чем на улице. Нашарив веревочку над изголовьем кровати, он потянул за нее и заснул практически сразу же, как в комнате погас свет.
Альберту очень редко снились сны. Он часто спрашивал у сестры, брата, у Марты, Йохана – тем тоже ничего не снилось. Может, совсем, а может быть, только в детстве.
Вот и Альберт думал, что только дети видят сны, и сам не хотел их видеть. И все время пытался проснуться, как только тьма под веками прорезалась картинками.
Альберт шел по прямой, как стрела, улице Завода, глядя по сторонам – бумажные каркасы домов с надписями. «Цех», «Недострой», «Жилое помещение», «Склад».
Белые кубы со схематичными окнами и табличками ничем, кроме надписей, не отличались, и только изредка попадались совершенно одинаковые перекрестки. Альберт щурился, от избытка белого цвета слепило глаза, от черных жирных надписей, смазывающихся от быстрой ходьбы, все рябило и смешивалось.
Завод был жутким, белым и никак не хотел заканчиваться. В концепцию мира Альберта, которая предполагала, что улицу можно пройти неспешным шагом за пятнадцать минут, это не укладывалось. Окончательно запутавшись в белой бумаге, он рухнул на пол и тут же вскочил.
По глазам бил яркий солнечный свет нового дня, Петерс спала рядом, запутавшись в одеяле.
Один уголок на карте Завода оборвался, и она повисла на одном гвоздике. Альберт задумчиво посмотрел на нее, покачал головой и поднялся.
– Ты куда?
Он обернулся на Пет, старательно оттягивая полы своей рубашки, помявшейся за ночь.
– Приготовлю Марте завтрак и к обеду принесу сыр. Если кто придет, скажи, я постараюсь как можно скорее.
Петерс уже сидела на кровати и пыталась пальцами разобрать свалявшиеся волосы.
– Хорошо, я буду ждать, – она украдкой зевнула, но Альберт, спешивший домой, этого не увидел.
