– Держись, как хочешь, только поцелуй по-настоящему. Так, чтобы этот сон еще лучше стал…
Ах, так! Ты все еще в сказочные сны веришь? Я уже по-настоящему на нее рассердился. Но, сердись – не сердись, она ведь мила мне. И хотя это немного по-свински, но я решил ее немного проучить. Или, может, не проучить?… Может, это как-то по-другому называется… Но я все-таки решился сделать то, о чем давно мечтал, но позволить себе не мог.
Я мило улыбнулся подруге, обнял ее левой рукой, а правой слегка сжал ее левую грудь, так соблазнительно вздымавшуюся от ускоренного дыхания, и прикипел губами к ее вишневому источнику наслаждения. Это счастливое мгновение остановилась для нас на несколько минут. Я пил и пил из живительного источника ее уст, пил и никак не мог утолить неистовую жажду своего сердца. А ее сердечко пойманной птичкой возбужденно билось под моей ладонью, томясь в этой счастливой страсти, и, казалось, эта птичка вовсе не стремится на волю…
Первый поцелуй как-то незаметно перешел во второй, третий… А потом я и сам утратил им счет – тем счастливым волнам, накатывающим на нас одна за другой, властно затягивая в счастливый омут страсти.
Один только лес, наш волшебный лес был немым свидетелем нашей любви. Он шептал нам что-то каждым листочком своих деревьев, каждым своим цветочком и каждой травинкой. И никакого намека на осуждение не было в этом нежном шепоте. Даже птицы запели как-то по-весеннему, а легкий ветерок летним дыханием нежно ласкал наши тела, которые переплелись между собой в жарких объятиях и которые в те мгновения не желали знать больше ничего на свете, ничего, кроме этого дивного леса, нежных объятий и страстных поцелуев…
Когда неизвестно которая волна страсти откатилась от нас, и первые звуки реального мира опять стали доходить до сознания, Оля неожиданно поднялась на локти, положив на руки свою милую головку, внимательно посмотрела на меня чуть увлажненными глазами и неожиданно сказала:
– Вот теперь я верю, что мы с тобой попали в совсем другой мир. Верю в то, что мир этот реален. Ты таки сумел убедить меня в этом, за что я тебе очень благодарна.
Казалось, ее вовсе не смущает ни отсутствие одежды на наших телах, ни даже то, что мы только что занимались любовью. Вот и понимай их после такого, этих женщин!..
– А теперь, если сможешь, объясни мне, пожалуйста, как мы сюда попали, и скоро ли хозяева вон того симпатичного домика прогонят нас отсюда, таких бесстыжих.
