Доставив сына и жену, капсула двинулась к Департаменту слежения. Утреннее движение было обычным, размеренным, без превышения скорости. В нужный момент на перекрёстке капсула останавливалась сама, пропуская поток слева или справа. Никаких светофоров или регулировщиков. Никаких аварий. Подъехав к месту работы, Лёня вышел из аппарата. Капсула удалилась восвояси. Он поднял руки вверх, потягиваясь после езды. Затем положил ладошки на затылок и чуть покрутился влево, вправо, успел отлепить блокиратор и запихать его в боковой карман униформы. Прошёл идентификацию, поднялся на эскалаторе, вошёл в свой кабинет. Джефа ещё не было, зато вместо него в кресле вальяжно полулежал босс.
Лёня вошёл, как ни в чём не бывало. Босс даже не поднял на него своих глаз. Лишь хрипло произнёс:
– Как ты?
– Доброе утро!! – ответил ему Лёня.
Босс решил всё же приподнять свои отяжелевшие веки и одарил Лёню безразличным взглядом. Тот стоял перед ним и смотрел прямо в его красноватое, одрябшее лицо. Повисла пауза.
– Всё ясно, – вдруг как-то устало произнёс босс.
Он попытался вылезти из почти поглотившего его кресла. Лёня протянул ему руку и с трудом вызволил его оттуда. Тяжело дыша, босс ещё раз заглянул в глаза Леонида и вышел из кабинета. Лёня проводил его взглядом, подумав при этом, что старику скорей всего глубоко плевать на его домашние дела. Если бы не акцентированный сигнал сверху, он бы и не узнал о ЧП.
«Если делу действительно не дадут ход, значит, есть шанс изменить жизнь людей в лепрах к лучшему», – подумал Лёня. В кабинет с пакетом печенья радостно ввалился Джеф. Также он на бегу пожал Лёне руку, жуя, пробормотал «пвывэт» и плюхнулся в кресло. Лицо его, как всегда, было довольным и плюс сегодня усеяно крошками. Провизией он запасся впрок на весь день патрулирования.
– Ух, люблю я эти дальние поездки, – также невнятно проговорил он, подмигивая правым глазом Леониду.
Лёня прищурился, чуть подался вперёд в надежде понять, что означает подмигивание Джефа. Неужели он что-то знает? Но вдруг подмигивания прекратились. Джеф глубоко вздохнул, опустил глаза вниз и расстегнул свой ремень, пытаясь освободить надувшийся живот.
– Ты бы хоть для зерна место оставил, – пошутил Лёня.
Джеф как-то заинтересованно посмотрел на него, но затем погрустнел, видимо вспомнив о невозможности порчи или использования в своих целях продовольственного ресурса. Лёня тоже уселся в кресло и стал ждать. Они сидели так около пяти минут. Джеф пел свои дурацкие песенки на испанском языке. Лёня смотрел в прозрачный потолок, над которым кружила летающая камера. Как будто не хватало своих вездесущих.
