Появление лакея-гиганта прервало оратора.
— Проводите господина, — приказал Брассер-д’Аффер.
«Секретарь Союза машин» сделал протестующий жест, но хозяин дома поспешил выйти из комнаты. Лакей шагнул вперед и схватил посетителя за шиворот.
— Я уйду и сам, оставьте меня, — тихо, но внушительно произнес гость. — Я уйду, но ваш хозяин раскается в том, что не выслушал меня до конца, раскаются и все остальные хозяева. Пусть на них всех падет ответственность за то, что произойдет… Да не толкайте же меня так, вы видите, я ухожу.
Спровадив «секретаря», лакей направился с докладом к Брассер-д’Афферу; по дороге он подобрал маленький бумажник, оброненный посетителем во время борьбы. В бумажнике лежали: фотография владельца, три листка, исписанных алгебраическими формулами и несколько визитных карточек, на которых значилось:
Homo[2]
— Эта скотина заставила меня потерять целых одиннадцать минут, — пробурчал Брассер-д’Аффер, — и, усевшись снова между телефоном и часами, углубился в изучение проекта, начав с того места, где он остановился, когда его прервали. Недаром его девизом было: сжатость, точность, решительность, действие.
Молодая девушка распахнула окно и тотчас же поддалась очарованию пробуждающейся весны. Как радостно было кругом! Легкий голубоватый туман покрывал тонкой пеленой деревья; капли росы казались алмазами, рассыпанными на изумрудных лужайках. При этом чудесном освещении, при этом теплом веянии душистого ветерка не хотелось вспоминать о вчерашнем холодном ветре, о канувшей в лету суровой зиме. Пели дрозды; кружившиеся в воздухе ласточки приветствовали своим нежным щебетанием большой город, непрерывно гудевший, как огонь в кузнице.
Облокотившись на перила балкона, девушка упивалась весной, улыбаясь ей, как любимой сестре. Внутри ее все ликовало. Ах, какое счастье жить, дышать, чувствовать себя молодой среди обновленной природы. Минуты казались ей мгновениями и каждое из них приносило с собой новую неизведанную радость.
— Мадемуазель, вот вам почта, — услышала она голос своей компаньонки.
Приветливо кивнув головой и поблагодарив улыбкой, она взяла протянутую ей кипу писем и газет. Это повторялось ежедневно, в один и тот же час.
Компаньонка сказала:
— Засыпали вас приглашениями. Скоро вся неделя будет заполнена. Не забудьте, что сегодня днем мы должны посетить выставку кружев, затем салон аквафортистов; мы приглашены также на чай; вечером же предстоит генеральная репетиция.
