— А ты, оказывается, сознательный.
— Иди ты… — обозлился я.
В конце концов, пусть говорит что угодно, а я буду таким, каким считаю нужным.
По записочке Домрачева нашли нужный дом и подвал, о котором он говорил. До войны здесь, конечно, никто не жил. Помещение, вероятно, использовалось как склад угля или дров. Штук двенадцать половых плах кто-то успел уже отодрать и унести. В результате посреди комнаты зияла черная сырая яма. Люди жили на уцелевшей части пола. Тут была сложена печь с плитой. Построили ее, должно быть, совсем недавно, потому что печь стояла небеленая, даже не затертая глиной. От нее исходило слабое тепло. На ржавой чугунной плите, сбившись в кучу, жались друг к другу трое ребятишек лет по пяти: две девочки и мальчик. Грязные, сопливые, они смотрели на нас, как маленькие звереныши, старательно кутаясь в старое зеленое одеяло.
— Вы откуда, ребята? — спросил я.
Вместо ответа они только испуганно посмотрели на меня.
Позже я узнал, что они из Белоруссии, и не могли понять, что я их спрашивал.
Во всей комнате не было никаких вещей, кроме двух-трех матрасов и каких-то узлов в углу. Да еще на подоконнике заледеневшего окна стояла алюминиевая посуда: несколько тарелок и кастрюля.
Мы сели на пол. Огляделись.
— Вот чертова жизнь, — сплюнул Морячок. — Даже ребятишек угостить нечем. Не табаком же.
— А до чего хитрый мужик Домрачев, — возмутился Бекас. — Сходите, говорит, разочек… Неужели не мог лошадь добыть? Я бы украл, а лошадь была. Ну, айдате. Расселись, как дома.
После того, что мы увидели, глупо было обсуждать, сколько раз придется сходить за плахами. Только вышли из ворот, как Бекас сказал:
— Вы идите. Я догоню.
«Неужели смоется?» — подумал я. Но вскоре он появился с санками.
— Где взял? — поинтересовался я.
— Валялись тут… бесхозные.
Бекас разбежался, лег грудью на санки и помчался вниз с горы. В этот момент я подумал, что Бекасу с его больным сердцем нельзя делать такие резкие движения. Он может умереть. Но ничего не случилось.
— Зачем тебе санки? — спросил я, когда мы снова поравнялись с ним.
— Как зачем? Кататься.
Что придумал Бекас, мы поняли позже, когда он забежал на комбинат и взял вторые санки. Оказывается, черепок у него работал на все сто. С двумя санками мы пришли на склад. Один конец плахи мы клали на одни санки, другой — на другие. Так мы сразу нагрузили восемь штук. То есть захватили сразу все плахи, какие нам были нужны.
Заехали на комбинат, взяли топор, рубанки, ножовку, молоток, гвозди. Бекас опять отстал.
