Повести и рассказы | страница 6
Знали только одно — надо ехать дальше. Большинство из тех, кто ждал билетов, прибыли из Белоруссии и с Украины, натерпелись бомбежек, налетов штурмовиков, видели и пожары, и близкую смерть и потому, напуганные, считали Волгу недостаточно надежным рубежом. Из разговоров я понял, что почти все стремятся попасть за Урал. Некоторые сидели здесь по неделе и больше, дожидаясь своего поезда, который никто не собирался отправлять. Заводы и другие промышленные предприятия эвакуировались по плану. Их эшелоны проходили мимо вокзала, никого не сажая. «Никуда мне не уехать», — безнадежно подумал я. И, возможно, вернулся бы домой, если б не Дема.
Почему я обратил на себя его внимание, не знаю, но он подошел ко мне, хлопнул ладонью по плечу, как будто мы давно знакомы, и спросил:
— Занял очередь за билетами?
— Нет еще.
— Но займешь, если найдешь последнего?
— Да.
— Вот какой ты молодец! Прямо образцово-показательный молодой человек…
И тут же расхохотался:
— Билеты — это дело дохлое. Хочешь уехать — пойдем со мной.
«Аферист», — подумал я, но делать нечего — пошел.
— Думаешь — жулик? Некоторые говорят, что я похож… Ну да ничего, будем знакомы. Дема Волохов.
Он пожал мне руку, весело взглянул в глаза.
— Левым не видишь?
— Не вижу.
Как он с первого взгляда определил мой недостаток, непонятно.
Он подхватил мою корзину и быстрым шагом двинулся сквозь лабиринт товарных вагонов, платформ, пахнущих керосином цистерн. Мне открылся мир, о котором я не подозревал. Оказывается, здесь, среди вагонного хаоса, живут сотни людей, успевших даже наладить своеобразный быт. На веревках, натянутых между вагонами, сохли пеленки. Кто-то стирал белье в оцинкованной ванне, кто-то играл на гармошке «Амурские волны». Дочь и мать уютно расположились на пустой платформе — мать «искала» у дочери в волосах.
Волохов ориентировался во всем этом, как у себя дома. Он заговаривал то с одним, то с другим, и все его знали.
— Третий день стоим, — сказал он мне с досадой. — Как примерзли. Ни туда ни сюда.
Вовсе он не был жуликом. Скорее — рубаха-парень.
Пока мы шли, он расспрашивал:
— Алексей — божий человек?.. А почему один?
Я ответил. Он сразу поделился и своими горестями:
— У меня семья в Челябинске. Чертова война захватила меня в командировке, да еще я в Москве в больницу попал, две недели отвалялся… Теперь вот вернусь, отчитаюсь на заводе в деньгах, винтовку в руки — и обратно… А отчитаться надо. Нельзя прослыть напоследок вором… А вот и наша теплушка!