– Ты и так для нас много чего сделал вместе со своей хозяйкой, малыш. Ни каждый ребенок решится помогать беглецам, – я улыбнулась, наблюдая за этой нежной сценой, но внезапно все мое внимания приковалось к Лиану. Мысль о том, что, возможно, эта наша последняя встреча, адски кольнула мне в сердце. Я положила руку на локоть сэра Беверли, тихо проговорив:
– Мне очень жаль, мистер. Будьте счастливы и берегите Тангюль. Она нуждается в вашей помощи. По иронии судьбы, вас связало одно горе. Я рада,…что с вами будет женщина, способная окружить лаской и теплом. Буйный нрав турчанки утихнет, если…, – Лиан не позволил мне договорить, положив свой палец мне на губы:
– Вы сами понимаете, что говорите, мой ангел? Вы хотите, чтобы Тангюль Ханым стала моей женщиной? Этого никогда не будет. Она уедет в Турцию, а я останусь в Англии.
Я горько улыбнулась, пытаясь сдерживать слезы, которые душили меня и не позволяли спокойно говорить: – Я… я никогда не думала, что мне будет…так тяжело с вами прощаться, – на последних словах мой голос задрожал, и две одинокие слезинки, холодные, как лед, скатились по моим пылающим щекам.
– Мой нежнокрылый ангел, запомните, мы не прощаемся, а говорим, до свидания. Не плачьте, ваши слезы убивают меня. Прошу, помните меня, лелейте в своем сердце, и тогда эта любовь никогда не умрет.
– Любовь? – наивно, по-детски вытаращила я глаза.
– Разве вы меня не любите? – этот полу-шуточный, полусерьезный вопрос застал меня врасплох. Я уже давно призналась себе, что мое сердце отдано Лиану, но я еще никому не говорила об этом вслух.
– А вы меня? – отвечая вопросом на вопрос, поинтересовалась я, и мое сердце замерло в ожидаемой истоме.
– Люблю, люблю, люблю…, – эти слова укутали меня, как теплая шаль в холодную зиму. На душе стало так тепло, светло, хотелось петь, кричать всем о том, что я счастлива… Но это было лишь мимолетное, мгновенное счастье, которое пришло из ниоткуда, и ушло туда же.
– Нам пора, миледи, – подошел ко мне Паскуаль, одним махом развеивая и уничтожая мои мечты. Вот и настал тот момент, которого я боялась больше смерти. Сглотнув слезы, я попыталась улыбнуться, чтобы последний миг, проведенный с моим Лианом, был освещен солнцем и радостью:
– До свидания, Лиан, – движимая пороком, я наклонилась к его губам и оставила на них единственный, целомудренный поцелуй. Тангюль, стоявшая на приличном расстоянии от нас, все равно уловила этот жест, и я заметила, как ее змеиные глаза злобно блеснули. Но я не отдам ей моего
