— Кира, встречайте, — обронила магистр Кариборо и открыла еще один портал, но уже в центре помещения.
Заклубилось марево, из которого донеслись голоса:
— Ой, мне малым-мало спало-о-ось, — выводил чистый тенор.
— Меньше надо было пить! — ответил ему бас.
— Да! Меньше, а то мне мало досталось! — с укором произнес некто хрипатый.
— Ой, да во сне привидело-о-ось! — не обращая на них внимания, пропел тенор.
— Нет, вы посмотрите на этого бесстыжего! Мало ему спалось, да еще и сны виделись! — ехидно прокомментировал басовитый тип.
— Да! Всю ночь песни горлопанил, нам спать не давал, а сны-то видел! — поддержал охрипший голос.
— Мне во сне-е приви-и-дело-ось, будто… — громче запел тот, кто не давал ночью отдыхать другим.
— Да-да, он сейчас еще коня приплетет. Бу-га-гашеньки! — уже откровенно издеваясь, вновь перебил обладатель баса.
— Ха-ха! Это же не конь вороной будет, а… Нет, моя фантазия пасует и не в состоянии представить, кто же сможет нас прокатить с ветерком? — растерянно произнес тот, который хрипел, и закашлялся.
— Ироды окаянные! — возмутился певец. — Такую песню испортили. Эх… Уйду я от вас, злые вы!
— Ой, не могу! Уйдет он! — зашлись хохотом его собеседники.
Я стояла, кусая губы, чтобы самой не рассмеяться, так как уже опознала по голосам своего трехголового фантомного фольклорного элемента. Скосив глаза на напарника, увидела, что тот тоже едва сдерживается.
— Золотова, — жестом указала на портал Аннушка, поторапливая меня.
— Эй! Змей Горыныч! Выходи! — звонко позвала я.
— Ух ты! Девица-красавица меня кличет! — возликовал певец. — Я иду-у-у, милая-я-я!
— Где?! — оживилась охрипшая голова. — Не-е. То нас на смертный бой вызывают! Счас! Где моя дубинка? Э-хе-хе! Кха-кха-кха, — тут же закашлялась она.
— Эх вы, дурни! В наш век прогрессирующей иманчипации и воинствующего феминизма…
— Сам ты «иманчипация»… Неуч! Правильно надо говорить — эманчапация, — внес поправку бас.
Карел уже зажимал рот рукой, а на мой вопросительный взгляд лишь помотал головой, предоставив мне самой разбираться с болтливой рептилией.
— Горыныч, так ты идешь? — снова позвала я, так как Аннушка уже начала хмуриться. Ведь ей приходилось удерживать портал. — А то ведь я сейчас передумаю, останешься там.
— Идем-идем! Подожди, девица-красавица! Стой, представительница иманчапации! Я уже это… Ой! — хором завопили все три головы.
Раздался грохот, что-то упало. Одна из голов, кажется, тенор, взвизгнула. Басовитая нецензурно выругалась. Кто-то отвесил кому-то оплеуху… И наконец, тяжелой поступью из портала выбрался мой фольклорный элемент.
