Всю ночь продержали ребят полицейские. Не добившись ничего, они переписали всех весельчаков и выпустили.
За кружковцами началась слежка. В долгие зимние вечера полицейские торчали под окнами у неблагонадежных, подслушивали и подсматривали всюду. Они побывали в домах Опарина, Малькова, Харькова, у Харчевникова, у всех записанных в крещенский праздник. А к Напалковым явились даже днем.
— Собирайся, поедем? — бесцеремонно приказал урядник.
— Куда? — спросил Иван.
— Не разговаривать, живо!
С группой стражников урядник вывел Напалкова из дома, усадил в вагонетку и по узкой колее покатили за поселок. Недалеко от железнодорожной ветки стояли стога сена. Сюда и привели Ивана Дмитриевича.
— Ну, сказывай, в котором стогу спрятано оружие, бомбы, — потребовал полицейский страж.
— А-а, вон зачем вы меня сюда привезли, — сказал Напалков, а сам подумал: «Уж и поиздеваюсь же я над вами, господа».
— Может быть, в этом, господин урядник?
— Лезь под стог и вытаскивай все.
— Не могу, господин урядник, взорваться могут.
— Лезь, говорю!
— Слушаюсь, господин урядник, только вместе с вами.
Урядник приказал стражнику, и тот полез вслед за Напалковым. С другой стороны стога встретил урядник.
— Ну?
— Нету, господин урядник, видимо, вон в том.
Слазили под другой стог, под третий…
— Ты что, решил издеваться над нами?!
— Никак нет, ваше благородие. Вы приказываете — я лезу.
— Сказывай, где оружие?!
— Это у вас надо спросить, господин урядник, вы привезли меня сюда и заставили искать, я искал…
— Молчать, дурак!
Обманутая полиция рыскала всюду, но оружия не нашла.
Ярко светит солнце в Симской долине в июльские дни. Все взрослое население в эту пору в лесу. В поселке остались лишь деды, бабушки и внуки, да чиновники, задержавшиеся в канцеляриях по долгу службы.
Каждый год в июле управляющий горнозаводским округом представлял рабочим по две недели отпуска без содержания. А нынче Умов дал целый месяц.
Вырвались люди из душных, жарких корпусов на лесной простор. Кто с корзиной в руках, кто с топором и пилой, а больше с косами, вилами да граблями на телегах уехали в лес.
Задымили костры, появились шатры, зашумел народ у лесных полянок.
И чуть свет поутру приоткроет луга, все косцы, как один, взмахнут косами. Э-эх! Размахнись, рука! Зажужжи, коса! Поклонись, трава, родной земле! — и засверкают косы, словно молнии, вал за валом лягут подкошенные травы.
Но по лесу вдруг пронеслось:
— Мужики-и! Скорей домой! Война-а! Мобилизация-а! — Это кричали вестовые, прискакавшие на лошадях из поселка. Они разъезжали по покосам, по лесам, собирая народ в Сим.
