Петр рассказал Мызгину о трагической ночи.
— Я сам видел, как палачи вели на смерть брата… Я слышал его наказ продолжать борьбу за рабочее дело… Перед тобой, как самым близким другом брата, клянусь! — всю жизнь отдам за дело, за которое боролся мой брат…
Эта встреча растрогала всех заключенных. Одни плакали. Другие метались из угла в угол, стиснув зубы и сжав кулаки. Тяжело вздыхая, Иван упрекал себя:
— А я, дорогой Петя, оказался простофилей, не сумел уберечься от полиции, сцапали. А ведь мне было поручено спасти Михаила… Всю жизнь не прощу себе того, что не смог спасти своего незабываемого друга… Послушай, Петя. Здесь меня удивил ваш надзиратель. Он как-то многозначительно подмигнул мне, когда вел в вашу камеру. Ты не знаешь его?
— Впервые вижу.
— Присмотрись. Думаю, что не случайно я оказался у тебя в гостях.
Недолго пробыли вместе земляки. Мызгина увели на суд. Приговорили к 8 годам каторги. В 1909 году Ивана Михайловича сослали в сибирскую тайгу за тысячи километров от железной дороги.
Петр еще энергичнее стал готовиться к побегу. Он придумывал всевозможные варианты, отвергал их и снова думал.
Однажды стены передали:
— Петру Дьяволову. Отзовись.
— Я Дьяволов. Слушаю.
— Мне «великий конспиратор» сообщил, што в тюрьме есть свой человек. — Глаза заблестели у юного узника.
С этой минуты Петр не мог присесть. Он до изнеможения ходил по камере, все думал и думал: «Кто, каким образом, когда?»
На следующий день камеру открыл опять тот надзиратель, который подмигнул Петру, и улыбнулся всей камере.
— А ну, желтолицые политики! — неожиданно рявкнул надзиратель, — выходите на прогулку. Пусть проветрится квартира от вашей вони! Эй вы, желторотые! — надзиратель остановил Петра и его сверстника. — Куда прете? Ваше место в хвосте! Все, все выходите!
Что-то многообещающее послышалось Петру в этом крике. «С чего он вдруг орет? Почему в хвосте?» — Петр внимательно посмотрел на надзирателя. «Нет, не смотрит на меня. Пошел впереди всех. Однако почему он без фуражки, без шинели? Фу, до чего все кажется мне. Лето же, жара на дворе», — размышлял Петр, но призадержался, повинуясь приказу.
В коридоре он вдруг увидел на стене шинель и фуражку надзирателя. Его словно осенило. Петр схватил за руку своего друга Литвиненко и увлек обратно в камеру. И как только опустел коридор, Петр стащил надзирателеву одежду, в которой оказался ремень с пустой кобурой, а в кобуре пропуск на вывод арестованного из тюрьмы.
